Иван III

В четверг 27 ноября Иван III вплотную приблизился к Новгороду. Он переехал по льду через Ильмень близ истока Волхова и «стал у Троици на Паозерье в Лошинском селе» (31,315). (Вероятно, место стоянки были избрано не случайно. Расположенный здесь Троицкий Клопский монастырь издавна был известен своими связями с Москвой.) Псковская летопись несколько иначе определяет стоянку главнокомандующего: «а сам стал в Ракомьли въ дворе Лосиньского, над Волховом, за три версты от Великого Новагорода, близко Юрьева манастря» (41, 213).

…История порой оказывается удивительно осязаемой. Минуло уже пять веков с тех пор, как сошли во мрак своих могил все жертвы и герои этого драматического противостояния. Но все так же пустынны и безлюдны заснеженные новгородские равнины. Все так же топятся печи и кричат петухи в тех селах, где стоял когда-то князь Иван со своими бородатыми воеводами. Все эти топонимы узнаваемы и ныне. В нескольких километрах к югу от Новгорода есть село Ракомо и село Троица. Все так же величественно возносит над Волховом свои башни и купола знаменитый Юрьев монастырь…

Брат Ивана III Андрей Меньшой расположился в Благовещенском монастыре на Мячине, воевода Иван Юрьевич Патрикеев — в Юрьеве монастыре, воевода Данило Холмский — в Аркажском монастыре. Таким же образом были устроены и другие воеводы с их полками. Московское войско обложило Новгород со всех сторон, перекрыв все дороги. Началась блокада великого города.

Поначалу новгородцы были настроены весьма решительно. Они собирались драться за свою «старину». «Новгородци же, сбегшися, затворишася вси в осаде, устроивси собе по обе стороне Вълхова рекы и чрес реку на судех стену древяную; а в то время бе с ними в той осаде воеводою в них князь Василеи Васильевич Шюиской» (41, 213).

Вероятно, Иван III, имея столь многочисленное войско, мог рассчитывать на успех при штурме города. Однако он понимал, что штурм — это худший вариант, ибо он приведет к большим потерям с обеих сторон. Горожане, защищая свой дом, будут драться с мужеством обреченных. В ходе сражения город будет разграблен и сожжен, огромную часть добычи растащат рядовые ратники. Так стоило ли резать курицу, несущую золотые яйца? К тому же в самом Новгороде имелась сильная «московская партия», не сидевшая сложа руки. Рассудив так, князь предпочел запастись терпением…

Главной проблемой для застывшей в томительном ожидании огромной рати была нехватка питания и фуража. Долгая осада могла вызвать голод как в городе, так и среди самих осаждавших. Понимая это, князь Иван 30 ноября распорядился из всех полков отпустить половину ратников на десять дней для добычи всего необходимого и для себя, и для своих оставшихся на месте товарищей. Срок явки обратно в полки был установлен общий — 11 декабря. Другим источником пополнения запасов стал Псков. Иван III велел псковичам доставить для его войска всевозможные продукты и припасы — «и хлеб, и мед, и муку пшеничную, и колачи, и рыбы пресныа» (41, 214). Часть провизии была поставлена бесплатно, в счет великокняжеских даней, а часть привезена псковскими купцами и продана за деньги.

Между тем новгородцы не оставляли надежды как-нибудь договориться с великим князем. 5 декабря в его ставку вновь приехал владыка Феофил в сопровождении нескольких бояр. Иван принял гостей в присутствии своих братьев Андрея Большого, Бориса и Андрея Меньшого. Это означало, что разговор будет иметь принципиальный характер. На вопрос прибывших о том, чего же он все-таки добивается, Иван на сей раз ответил с исчерпывающей прямотой: «мы, великые князи, хотим государьства своего, как есмы на Москве, так хотим быти на отчине своей Великом Новегороде» (31, 317). Опешившие послы попросили дать им несколько дней для обсуждения княжеских требований.

Пока новгородцы в последних жарких спорах на вече смирялись с неизбежностью московских условий, Иван не терял времени даром. 6 декабря он распорядился начать починку «великого моста», соединявшего берега Волхова у Городища. Быстрое течение реки делало ледяной покров ненадежным. Не знаем, был ли мост разрушен новгородцами из-за войны или же просто обветшал от времени, однако его стратегическое значение очевидно: в случае неожиданной вылазки осажденных через этот мост быстро могли подойти свежие московские полки с другого берега Волхова.

Руководить устройством моста Иван поручил знаменитому итальянскому инженеру и архитектору Аристотелю Фиораванти. По случаю новгородской войны тот был временно снят со своей главной работы — строительства нового Успенского собора в московском Кремле — и отправлен с полками в Новгород. Основной военной специальностью итальянца была артиллерия. Однако он умел делать и многое другое, в том числе — наводить понтонные мосты.