Иван III

Для постройки моста под начало Аристотелю были даны опытные плотники-«мостники», срочно вызванные из Пскова. Работа закипела. «И той мастер учинил таков мост под Городищем на судех на той реце, и донеле же (даже когда. — Н. Б.) князь великы одолев възвратися к Москве, а мост стоит», — восторженно замечает московский летописец (31, 317).

Между тем в условленный срок, 7 декабря, новгородские послы вновь явились в стан к Ивану III. Они привезли согласие на некоторые новые уступки, расширявшие права московских наместников. Увеличен был и размер дани, которую Новгород соглашался выплачивать великому князю.

Понимая, что этот этап переговоров — промежуточный, Иван уклонился от встречи с послами и поручил боярам выслушать их. Ответ великого князя на новгородские предложения, также переданный через бояр, был исполнен высокомерия. Иван повторил свой прежний тезис: «хотим государьства на своей отчине Великом Новегороде такова, как нашо государьство в Низовскои земли на Москве. („Низовской землей“ новгородцы издавна называли Северо-Восточную Русь. — Н. Б.

) И вы нынеча сами указываете мне, а чините урок нашему государьству быти, ино то, которое государьство мое» (31,317).

Однако новгородцам уже было не до обид. Стиснув зубы они проглотили сказанное и смиренно попросили новых пояснений: «Великий Новгород Низовскые пошлины не знают, как государи наши великые князи государьство свое дръжат в Низовскои земле». В ответ Иван коротко разъяснил, что означает введение в Новгороде «низовских» порядков: «…Вечю колоколу в отчине нашей в Новегороде не быти, посаднику не быти, а государьство нам свое держати, ино на чем великым князем быти в своей отчине, волостемь быти, селом быти, как у нас в Низовскои земле, а которые земли наши великых князей за вами, а то бы было наше» (31, 318). Легко заметить, что в этом «разъяснении» кое-что названо предельно ясно (вечевой строй и выборная администрация отменяются), а кое-что — весьма расплывчато (какие, например, новгородские волости и села великий князь сочтет «своими»?). Однако суть дела новгородцы вполне уяснили: московский князь предполагал сократить размеры Новгородской земли за счет некоторых территорий, которые будут напрямую подчинены Москве.

Беспощадно диктуя новгородцам свои условия, Иван III счел необходимым уступить им в некоторых важнейших моментах: «А что есте били челом мне великому князю, что бы вывода из Новогородскые земли не было, да у бояр у новогородскых в отчины в их земле нам, великым князем, не вступатися, и мы тем свою отчину жалуем…» (31, 318). Смысл этой тяжеловатой для современного читателя фразы заключался в следующем: великий князь гарантировал новгородским боярам сохранение за ними тех вотчин, которыми они владели, а также освобождение от службы в московском войске за пределами Новгородской земли. Таким образом, появлялась ясность в главном вопросе: изменяя систему управления Новгородской землей, Иван не собирался отнимать собственность (а значит и власть) у ее правящего класса. Конечно, кое-чем и кое-кем новгородским «золотым поясам» предстояло поступиться, — но в целом они могли смело глядеть в будущее. Именно им предстояло стать опорой Государя в покоренной Новгородской земле.

В то время, когда московский Государь проводил в жизнь свой гениальный план покорения Новгорода, будущий автор знаменитой книги «Государь» еще бегал в коротких штанишках по грязным улицам Флоренции и зубрил латинские глаголы в школе магистра Маттео. Однако пройдут годы — и он напишет слова, под которыми охотно подписался бы и сам Иван III.

«Если, как сказано, завоеванное государство с незапамятных времен живет свободно и имеет свои законы, то есть три способа его удержать. Первый — разрушить; второй — переселиться туда на постоянное жительство; третий — предоставить гражданам право жить по своим законам, при этом обложив их данью и вверив правление небольшому числу лиц, которые ручались бы за дружественность города государю. Эти доверенные лица будут всячески поддерживать государя, зная, что им поставлены у власти и сильны только его дружбой и мощью. Кроме того, если не хочешь подвергать разрушению город, привыкший жить свободно, то легче всего удержать его при посредстве его же граждан, чем каким-либо другим способом» (117, 60)…

В следующее воскресенье, 14 декабря, состоялась новая встреча новгородских послов с московскими боярами. На сей раз новгородцы согласились почти на все требования, однако выдвинули новые условия. Они хотели, чтобы сам Государь, его бояре и его наместники целовали крест на верность Новгороду. Иван III решительно отверг эти скромные пожелания и напоследок отказался даже дать новгородским послам «опасную грамоту» — своего рода пропуск через расположение московских войск. Это означало, что он считает дальнейшие переговоры бесцельными. В дело пошли иные, более сильные аргументы.