Иван Кондарев

— Я предлагаю попросить господина Абрашева рассказать нам софийские новости, а мы в свою очередь расскажем ему наши, — сказал он, засовывая сигарету в деревянный мундштук, такой же прокуренный и пожелтевший, как и его усы. — Только что за столом зашла речь о некоторых наших недостатках. У нас нет единства. Народ ждет, что именно мы поведем его за собой, и удивляется, что никто ничего для этого не делает. Сегодня его величество проследовал через наш город, чтобы напомнить нам о себе. Я считаю это ободряющим признаком, господа, потому что, по правде говоря, мы несколько забыли о главе государства.

— Люди теряют веру в партии, — заявил Каракунев. — Если так будет продолжаться, ничего хорошего не получится: мы будем болтать о конституции, а дружбаши — набивать потуже мошну. Царь ничего не может с ними поделать. А Конституционный блок, хоть он и силен, тоже не сможет справиться с мужичьем. От разговоров нет никакой пользы, господа. Я хочу спросить уважаемого господина профессора, правда ли, как я слышал, что Народный сговор — это партия. Если это партия, почему не создать ее организации у нас?

Профессор Рогев зашевелился в кресле. Манол тихонько откашлялся. Его этот вопрос не слишком интересовал; молодой Христакиев давно уже посвятил его в некоторые тайны этой новой и малоизвестной организации. Но все же любопытно было послушать, что скажет профессор.

Абрашев щелкнул изящным портсигаром, вынул сигарету и положил портсигар перед собой на столик. Профессор бросил враждебный взгляд на серебряную вещицу.

— Народный сговор не партия, а внепартийная организация. Ее цель — объединить общественное мнение. Эту задачу, господин Каракунев, не может осуществить ни партия, какой бы она ни была, ни глава государства, и вы совершенно правы, говоря о бессилии царя. Здесь же инициатива исходит от людей новых, представителей незапятнанной и культурной части нашего общества, от тех, которые держались вне партийных интриг и раздоров. Народный сговор — объединение таких людей. Они не стремятся ни к какой власти.

— Но с каким бюллетенем они выступят в случае новых выборов?

— Ни с каким, потому что это не партия. Не забывайте, что большая часть народа — самые здоровые его элементы — не входит ни в какие партии. Народ потерял всякое доверие к партиям, доведшим его до такого поло жения и передавшим власть невежественному и преступному правительству. А единение, о котором мы сейчас говорим, предполагает новую основу и новых людей!

— Ведь есть же у нас Конституционный блок, зачем тогда нужен еще и «сговор»? Гак вот и разъединяются силы, — заметил доктор Янакиев.

Профессор утомленно махнул рукой.

— Вы забываете, что «сговор»» — это не коалиция.

Наступило молчание. Абрашев делал вид, что рассматривает висящую на стене гравюру. Профессор хочет уязвить и унизить его перед всеми. Неужели он только для того и приглашен сюда? Абрашев подозревал, что этот старый Вельзевул Христакиев преследует какую-то свою цель. Только против кого она направлена? Против этого политического болтуна или против него? Л может, его хотят испугать Народным сговором?

— При существующем положении Народный сговор — необходимость, — заявил Абрашев уверенно и спокойно, как человек осведомленный и готовый рассуждать совершенно бескорыстно.

Профессор поглядел на него исподлобья.

— Я рад, что вы понимаете необходимость появления новых политических сил, — произнес он, несколько сбитый с толку этим заявлением и все же ни на минуту не поверивший в его искренность.

— Но ведь те, кто входит в Народный сговор, тоже принадлежат к разным партиям. Вы, например, насколько я знаю, радикал, — заметил Абрашев с ехидной улыбкой.

— Именно поэтому я потерял к партиям и их лидерам всякое доверие. Пора понять, господин Абрашев, что старые приемы и обветшалые политические платформы нам сейчас не помогут.

И профессор на сверхсокрушительных примерах принялся доказывать банкротство политических вождей. В число банкротов попадал и Абрашев, это подразумевалось само собой. Депутат снисходительно улыбался. Полковник поддерживал профессора, одобрительно кивая головой. Доктор прислушивался к тому, что делалось в зале. Там молодой Христакиев настраивал гитару. Но остальные слушали жадно. Народный сговор интересовал их значительно больше, чем сами спорщики. Участие в этой таинственной организации бывших военных, ее связи с армией, о которых много шептались, — все это внушало большие надежды на свержение ненавистного дружбашского режима. Раз партии бессильны взять власть в свои руки, они ни на что не годны. В один прекрасный день профессор Рогев станет человеком, на которого можно будет положиться, поддерживать нужно его, а не Абрашева, чья песенка уже спета. Депутат понял, что ему грозит опасность потерять поддержку всех этих людей, и как раз сейчас, когда со дня на день ожидалось, что Стамболийский разгонит парламент и назначит новые выборы.