Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках

— Разумеется, нет, — Карл Кларович Кораллов вынул из кармана несколько золотых изделий, — вот задаток.

— И все? — советник не сводил с садовника глаз. В золотую кучку добавились браслет и перстень.

— Все?

— Да, теперь все, — садовник свирепо посмотрел на советника.

— Хорошо, — вздохнул лысый, — пусть будет все. Сам знаешь. Золото для казны.

— Конечно, — насмешливо отозвался садовник.

Когда лысый советник ушел, Кораллов разжал левую ладонь — того, что осталось, было в три раза больше того, что отдал. Но делиться надо. Не поделишься — не проживешь, на место садовника многие метили. Карл Кларович Кораллов посмотрел в потемневшее окно.

Бизнес есть бизнес. Таким макаром экономику поднимаем. Интересно в этом году кто-нибудь еще явится? В прошлом было четыре принца, один сын шаха; папашам пришлось на выкуп потратиться. «Молодежь-молодежь, — садовник покачал головой, почесал живот. — Так, чем заморить червячка?»

— Царь-батюшка, там какой-то гонец, от Берендея прибыл, аудиенции просит, — доложил Руфию старший советник.

— Как, уже? — удивился царь. — Введите.

— Странный он, царевичем себя называет.

— Еще один? Сколько ж у Берендея детей? — Руфий рассмеялся. — А ты говоришь — гонец?

— Пес его знает, — советник развел руками.

— Введи, разберемся.

Советник убежал, а Руфий, зевая, остановился перед зеркалом. Поправил на голове парик, корону, вразвалочку прошел к трону. С наслаждением погладил атласные подлокотники, сдул с сиденья невидимую пылинку. По-мальчишески запрыгнул в кресло, с наслаждением покачал в пустоте ногами. «Куда девалась моя скамеечка для ног?» — Он спрыгнул с трона. Опустился на колени. Заглянул под кресло. Скамеечки не было. За спиной деликатно кашлянули. Руфий резко выпрямился, парик с короной съехали на затылок. Скрипя зубами, царь поправил прическу, после чего обратил внимание на сопровождаемого советником бродягу.

— Ты от Берендея, — в голосе Руфия послышалась нескрываемая неприязнь. Он так и остался стоять перед троном, не решаясь запрыгнуть на него при посторонних. Проклятая скамеечка, куда ты пропала? Вечно что-то пропадает, ни на кого положиться нельзя.

— Я царевич Иван.

Руфий скептически улыбнулся. Старший советник захохотал.

— Еще один царевич. Чем докажешь? — царь приблизился к бродяге.

— У меня грамотка есть. — Ваня вытянул из рукава измятый пакет с берендеевской печатью — пентаграмма, пробитая стрелой.

— Охранная грамотка, — прочитал старший советник. Руфий вырвал из рук конверт, небрежно взломал печать, вскрывая пакет. Достал на свет гербовую бумагу.

— «Подателю сего письма — царевичу Ивану, третьему сыну, оказывать незамедлительную и безвозмездную помощь. Есмь сын царский», — прочитал Руфий. Внизу, под размашистой царской подписью и очередной печатью, стояло: «папа Берендей».

— М-да, — прокомментировал Руфий. — У вас там все такие далекие?

— Какие далекие?

— Никакие, — Руфий перечитал текст. — Ясно — третий?

— Так точно.

— Все ворюги, по которым топор плачет, — заключил Руфий. — Твоего старшего брата в моем саду позавчера взяли. Средний честного садовника пытался подкупить. — Руфий сердито разорвал грамотку и ехидно спросил:

— А теперь ты кто?

— Царевич Иван, — невозмутимо ответил Ваня.

— И что ты хочешь, царевич Иван?

— Яблок молодильных, или золотых — не знаю, как правильно сказать?

Руфий растерянно посмотрел на старшего советника.

— Нет, какой нахал, нахальнее старших братьев.

— Нахальнее, — согласился советник.

— Я не просто так прошу.

— А как?

— Готов сослужить тебе службу и в награду за это прошу яблок.

— Удивительное нахальство, — глаза Руфия заблестели, он забегал перед Иваном, обдумывая услышанное. — Ты — службу. Я — яблоки. — Царь запрокинул голову к деревянному потолку. Побелить надо.

— Службу, службу, — пробормотал Руфий. — Есть! Ах, ты мой дорогой. — Руфий отечески посмотрел на царевича. — Ты хоть и третий, а разум имеешь. Вот что, Ваня, есть у царя Кусмана конь богатырский, с меткой — белой звездочкой во лбу. Похваляется Кусман, что другого такого жеребца в других царствах не сыщешь. Конь действительно редкий, ни одной скачки не проиграл, ни на одном ристалище не упал. Желаю иметь этого коня. Достанешь коня, яблок молодильных дам, — объявил волю Руфий, восторженно похлопал Ивана по плечу.

— Достану, — согласился царевич.

— А зачем тебе яблоки молодильные, ты ведь молод?

— Батюшка просит.

— Омолодиться хочет? — Руфий рассмеялся. — Я ему омоложусь, пусть выкуп за царевича Оскара готовит.

— Много?

— Три штуки и не берендеевками своими, а настоящей валютой.

— Это много, вы не шлите ему письма, пока я коня не приведу, вдруг я деньги в дороге раздобуду, — предложил Иван.

— У Кусмана? У него сокровищница богатая, — оживился Руфий.

— Попробую заработать.

— Это тяжелее, — заметил Руфий, теряя пыл. — Мне, царевич, конь в этом месяце нужен, не через год. Так что думай. Если коня не приведешь, велю брату твоему голову отрубить, — Руфий заглянул в глаза Ивана. — Ты меня понял?

— Договорились, — голос царевича дрогнул, — через месяц.

— Вот и отличненько! — Руфий радостно потер ладони. — Надеюсь увидеть тебя на коне или хотя бы с конем.