Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках

— Помогают, нашему красавцу за шестьдесят будет.

— Правда? — удивился Борис.

— Заткнись, — глухо обронил стражник, поймав взгляд старшего советника.

— Слушается дело о поимке татя в царском саду! — прокричал старший советник, кивнул младшему.

Руфий возбужденно потер руки:

— Быстрее и конкретнее. Коровы и неверные жены надоели.

Лысый советник развернул грамоту и быстро прочитал:

— Вчера. В темную ночь, при отягчающих обстоятельствах был задержан в царском оранжерейном саду человек, который кличет себя Бориской-царевичем…

— Как он себя кличет, не важно, — Руфий постучал по подлокотникам кресла.

— При поимке страже оказал сопротивление. При нем были обнаружены следующие улики…

Борис поймал колючий, хитрый взгляд царя. Понял — снисхождения ждать не придется.

— Слово вору, — сказал Руфий. Он улыбнулся, поерзал в кресле устраиваясь поудобнее, спросил:

— Что скажешь в свое оправдание, человек?

— Я ничего не воровал! — закричал Борис, падая на колени. — Смилуйся, батюшка. Царевич я!

— Где взяли?

— Задержан на грядках с брюссельской капустой, ваше величество, — отрапортовал стражник.

— И? — царь грозно нахмурился.

— Пока вязали, пятнадцать кочанов затоптали, — стражник побледнел, отвел взгляд в сторону.

Руфий прикусил нижнюю губу, кивнул.

— Вина доказана, — объявил старший советник.

— Вердикт, — потребовал Руфий.

— Человек по имени Бориска, кличущий себя царевичем, был задержан в царском саду, в который проник преступным способом, с целью воровства… — советник сделал паузу и посмотрел на царя.

— Продолжай, — благосклонно кивнул Руфий.

— Брюссельской капусты, — объявил советник.

— Идиот, — вздохнул Руфий, рассматривая на ногтях маникюр.

Стражники поставили царевича на ноги.

— Я сын царский! — закричал Борис.

— Чей? — Руфий зевнул, скучающе посмотрел на Бориса. — Чьих детей я только не видел на этой площадке: королей, халифов, президентов, султанов, министров.

— Берендея!

— Тогда почему не пришел в терем и не представился, как положено? — насмешливо поинтересовался царь.

— Так хотел сделать, не успел, — Борис раскаивающе посмотрел на Руфия.

— Ночью хотел прийти, через сад?

Борис кивнул.

— Ты всегда напролом прешь?

— Всегда, — радостно согласился царевич.

— Больше не будешь. Стража, отрубите ему голову, — Руфий, улыбаясь, взмахнул белым платком.

— Не имеете право, это нарушение международных норм! Царевич я!

— Чем докажешь? — включился в допрос старший советник.

Руфий неодобрительно покосился на выскочку:

— Какие еще доказательства?

— У меня охранная грамотка есть.

— Где она? — Руфий стряхнул с эполета невидимую пылинку.

— В блинной.

По площади прокатился веселый смех. Кто-то из толпы выкрикнул:

— Лучше скажи — в пивной!

— Сколько надо повторять, — Руфий недовольно поморщился, — я устал, палач, руби голову. Суды на сегодня закончены.

— Слушанье судебного дела закрывается, — объявил лысый советник.

Стражники подхватили под локти бледного Бориса и потащили на помост, к культуристу в красном колпаке.

Руфий поднялся.

— На казнь смотреть не хочу, не эстетично — крики, толпа, кровь. Пятнадцать кочанов капусты, — царь с досадой поморщился, одернул мундир. — Как я выгляжу?

— Превосходно, — ответил старший советник.

— Прелестно, — проворковал лысый.

— Батюшка царь, смилуйся! — прокричал из толпы женский голос.

К помосту сквозь строй стражи пыталась прорваться молодая женщина, это ей почти удалось. Солдаты отлетали от неё, словно соломенные снопы.

— Говори, — царь взмахнул рукой, прекращая безобразие.

— Кто такая? — напустился на женщину старший советник.

— Хочешь получить пятнадцать суток за нарушение общественного беспорядка? — уточнил младший.

— Батюшка-государь, отец милостивый, Ульяна я, богатырка-поляница, владелица «Ярилы», — затараторила Уля.

— Это как? — насурьмленные брови Руфия удивленно взметнулись.

— Блинная так называется, — Уля улыбнулась, — блины, они же как вёдрышко.

— Ясно, что хочешь?

Уля показала на Бориса:

— Жених он мой.

— Вот как? Уже интересно, — Руфий улыбнулся и сел в кресло, пальчики нетерпеливо забарабанили по коленям. — Ты продолжай. Итак, он сын царский?

— Не знаю, — Уля покачала головой, — он жениться на мне обещал. Говорил, что царевич.

Руфий посмотрел на бледного Бориса. Парня поставили на колени, голову положили на плаху. Палач поигрывал топориком, ожидал последнего распоряжения.

— Что скажешь, сын Берендея?

— Мы… мы поспорили, — выдавил Борис.

— По делу отвечай, — прикрикнул лысый советник.

— Да.

— Вот я и говорю, царь-батюшка, — вмешалась Уля, — что согласно нашего закона: если женщина хочет взять жениха из-под топора…

— Про законы мне можешь не говорить, — перебил Руфий. — Я сам закон.

— Не путай, — старший советник погрозил Уле пальцем.

— Я и говорю, что его царь-батюшка согласен, — Уля молитвенно посмотрела на Руфия.

— Почему знаешь?

— Сына женить — не под топор уложить, — резонно заметила богатырка.

Руфий рассмеялся.

— Ты, девка, не промах. Хорошего муженька присмотрела, с перспективой.

— Люб он мне.

— Люб? — Руфий усмехнулся. — Не верю в любовь с первого взгляда. Что скажешь, царевич?

— Чтоб я, да женился? — фыркнул Борис.