Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Нет, царь не хотел давать времени врагу ни на бесчинства, ни на укрепление обороны. И характерно, что в противовес боярам он сделал опору на Церковь! Митрополит созвал Освященный Собор, и именно на нем, а не в Боярской думе было принято решение о походе! [266]. Полетели царские указы, начался сбор полков в разных городах от Каширы до Мурома. На суда грузили артиллерию, боеприпасы, продовольствие, они отчаливали к Нижнему Новгороду и Свияжску. 16 июня отправлялся к армии и царь. Молился в Успенском соборе, припал к ракам Московских чудотворцев.

Он действительно настраивался на подвиг — самоотверженный, жертвенный. Прощаясь с Анастасией, которая опять ходила непраздной, сказал: «Дерзаю и хощу идти против нечестивых варвар и хощу страдати за Православную Веру и за святые церкви не токмо до крови, но и до последнего издыхания. Сладко бо умерети за Православие, ни есть смерть, еже страдати за Христа, се есть живот вечный». Государь и ей дал наказ «пребывати… в велицех подвигах духовных», «многи молитвы творити», «многу милостыню убогим творити», «и в наших царских опалах разрешати повелевай, и в темницы заключенные испущати повелевай». Снискать милость Божью совместным подвигом, воинским — мужа, и благими делами жены. Его речь была настолько горячей и проникновенной, что с Анастасией случился обморок и муж удержал ее от падения на землю [267].

И особенно знаменательный факт. Во время прошлых походов царь оставлял вместо себя Владимира Старицкого. А на этот раз возглавить правительство в свое отсутствие он поручил… Макарию! [267] Это был серьезный признак — в его безоглядном доверии к советникам произошли перемены. А за воинским подвигом далеко ходить не пришлось. До Казани еще предстояло добираться, но боевые действия начались буквально сразу. Покинув столицу, царь направился в Коломну, к месту сбора Большого полка и своей личной дружины. Первый ночлег наметил в своем селе Острове. А вечером туда примчался гонец с известием: надвигаются полчища крымского хана.

Девлет Гирей, конечно же, узнал, что русские готовят удар по Казани, и решил выручить ее. Посылать туда войска было далеко и неудобно. Гораздо выгоднее представлялось самим прошерстить Русь. Государевы полки двинулись на восток — значит, можно будет пограбить капитально и без особого риска. А русским ратям придется поворачивать назад, и поход будет сорван. Два жирных зайца одним выстрелом! Хан поднял всю стотысячную орду, а султан для спасения своих казанских вассалов дал ему янычар, турецкую артиллерию. Маршрут наметили на Рязань — и дальше на Москву.

Но Иван Васильевич воспринял появление крымцев спокойно. Сказал: «Мы не трогали хана, но если он вздумал поглотить христианство, то встанем за Отечество, у нас есть Бог!» [268]. Впрочем, для спокойствия у него были все основания. Молодой царь переиграл Девлет-Гирея! Предвидел его нападение! Обратим внимание, в прошлом походе на Казань местами сбора полков назначались Суздаль, Шуя, Муром, Юрьев, Кострома, Ярославль [268]. А сейчас — города по Оке. На восток ушла только часть войск. А основные силы оставались под рукой у государя и уже были развернуты на юг!

Прибыв в Коломну, он проверил полки. Ласково беседовал не только с начальниками, но и с простыми воинами, ободрял их. Ратники, видя такое отношение государя, были тронуты до глубины души, кричали: «Мы готовы умереть за веру и за тебя, царь!» Но и татарская разведка обнаружила, что под Коломной их уже поджидает русская армия. Для Девлет Гирея это оказалось очень неприятным сюрпризом. На лобовое сражение он не отважился. Решил удовлетвориться более скромной добычей. Не дойдя до Рязани, повернул на запад, к Туле. 21 июня Ивану Васильевичу сообщили, что крымцы появились возле этого города.

Царь направил туда полк Правой руки Щенятева и Курбского, стоявший в Кашире, и Передовой полк Турунтая-Пронского и Хилкова. Однако Щенятев с Курбским почему-то… обманули государя. Прислали донесение, что возле Тулы опасности нет, что татары там были «в малой силе», ограбили несколько деревень и удрали. Но 23 июля, когда царь обедал, к нему через татарские заслоны прорвался гонец от тульского наместника Григория Темкина. Он доносил, что город осадил сам Девлет Гирей, у него «много пушек и янычар султанских». Иван Васильевич поднял армию по тревоге. Подхлестнул приказами воевод полков Правой руки и Передового. Главным силам велел переправляться через Оку и сам повел их на врага. По словам очевидца, воины, воодушевленные его примером, «шли на битву, как на потеху» [268].