Из дневников и рабочих тетрадей

21.1.71.

Телефонные разговоры.

С С. Д. Разумовской.[179]

– Юра, я должна вам сказать, что о вашей повести идут разноречивые толки...

Б. Ямпольский.[180]

– Со всех сторон слышу то же, что я тебе говорил. Для меня твоя повесть – лакмусовая бумажка... Только дураки и просто злобные люди могут говорить что-то плохое... Шера Шаров[181]

тебе не звонил? Ему очень нравится. Он говори т: «Если бы Чехову сказали: „Вот ваш лучший рассказ“ – он бы подписался... Александр Петрович Мацкин[182] сейчас в больнице. Ему очень, очень... Да! А он серьезный человек. Ему мало что нравится.

Георгий Гачев: – Юрий Валентинович? Говорит Георгий Гачев!

Я очень обрадовался, ибо мне говорили, что я «изобразил Гачева», а я, действительно, взял несколько внешних черт у Гачева. Но характер, тип – другой. Я боялся, что Гачев может обидеться.

– Мне все уши прожужжали о том, что вы меня изобразили. Я прочитал. И вы знаете, мне очень понравилось.

– Георгий, я взял какие-то внешние детали, но ведь тип – совершенно другой.

– Конечно, конечно! Я понимаю. Все это ерунда. Я просто звоню, потому что считаю эту вещь очень сильной, серьезной. Все очень точно, правдиво... Люди – все какие-то не на месте, неприятные – если разбирать рационально, – и в то же время какая-то волна любви есть во всей смуте... Почему-то любишь этих людей, пусть даже плохих, неудачных, хотя я и не считаю их плохими. Какая-то доброта есть во всем этом. И весь ад нашей жизни, вся тошнота... И как приходится жить в этом, и смиряться, и любить... У вас есть такие метафизические прорывы. В этой повести есть два таких места: одно, когда приходит письмо из деревни о смерти брата Нюры – от того, что приехал в гости другой брат, напились и т. д. И вы рассуждаете: откуда этот чужой человек, чей-то брат, почему он входит в мою жизнь... И ваша жизнь представляется вам каким-то нелепым, нескладным стогом сена, где все вместе: и чье-то, и свое, и чужое... Это – прекрасно! Это уже – мифологема... Мифологическое происхождение жизни – каждой, каждого человека...

И второе место – конец.

Когда-то я учился музыке, мой преподаватель однажды рассказывал мне о композиции «Болеро» Равеля... Там все время повторяется бесконечно одна тема. Где же конец? Как кончить? Нужен сдвиг в другую тональность, и тогда прежде повторявшаяся тема может стать концом... Для того, чтобы вернуться «на круги своя», нужен сдвиг, уход в другую тональность...

Я сказал, что очень рад звонку Георгия. Договорились о встрече, в середине февраля.