Из дневников и рабочих тетрадей

16. VI.73

Дорогой Юрий Валентинович!

Хочется сказать Вам несколько слов по поводу прочитанного (уже в книге) «Нетерпение». Первое слово, конечно, – спасибо. Чем дальше, тем звучнее была струна большой литературы, постепенно сходила на нет всякая серийная обязательность, информативность, хроникальное многолюдство, затруднявшее в первых главах. Книга трагическая, – вот к какому ощущению, раньше, чем к выводу, – приходишь в конце. Горло сжимает судьба уже не России, а просто замученных одиночеством людей, – когда они лежат в постели, в полутьме за несколько дней до конца, сознавая этот конец и его неотвратимость. История их победы на Екатерининском канале, облава, спокойствие усталого сна, новый подвиг воли, суд – рука коснулась руки, счастье – сели рядом... Все это отлично, большая литература. И в конце Вы не позволили себе никакого послабления в смысле мажора и освещения обратным светом исторической иллюминации (спасает «Клио» – хорошая выдумка, где обнаружен великий такт и мера).

Одна эта книга уже оправдала всю серию. Вот так!

А для Вас, видимо, это компенсация за сдержанность «Отблеска костра», – ведь там тоже была заключена прорва жизни, ее трагического счастья.

Для меня Вы – по большому счету восходящий писатель. Такое ощущение было во мне от В. С. Гроссмана, от одновременности его существования в литературе. И он и Вы хорошо проникаете в природу счастья – оно скорее напоминает у Вас не блаженство на ложе любви, а кровавые роды и пот на лбу крупным бисером. В этом можно углядеть главную линию антимещанства.

Еще раз спасибо

Ник. Атаров[208]

9 августа 1973 г.

Дорогой Юрий Валентинович!

Большой привет с юга Вам и всей вашей семье! Не знаю, дойдет ли до Вас мое письмо – адрес написал на конверте по памяти, а память у меня на адреса плохая.

Отдыхаю уже второй месяц в Железноводске. В июне я был здесь совсем один, ходил целый день по горам (здесь и в Пятигорске и Кисловодске) и лесным тропам.

Сейчас ко мне жена привезла сына, а сама уехала в Москву. К тому же я начал «лечение» на Пятигорском курорте: радоновые ванны, электропроцедуры, массаж и т. п. Все это, говорят, очень помогает при бессоннице и переутомлении. И действительно, я чувствую себя сейчас хорошо, возможно, просто я никогда не отдыхал раньше так долго и так спокойно.

По вечерам много читаю.

Жена привезла мне последние два номера «Нового мира», и я дочитал Ваш роман до конца. Трудно сравнивать части одного романа, но конец (в № 5) я читал с особенным интересом и удовлетворением.

Я думаю, что это лучшее художественное произведение о народовольцах, о самом великом и героическом периоде их деятельности.

Роман Давыдова «Глухая пора листопада» мне также понравился очень, хотя он написан в иной писательской манере. Но это был действительно «листопад» и потому не так интересно. Не мне судить – но возможно это и лучшее Ваше произведение из ранее написанных.

Мне это особенно хочется сказать, так как, давно зная о том, что пишется Вами роман о Желябове, я думал как-то внутри себя, что вряд ли можно что-то очень интересное и новое написать о народовольцах, когда об этом столько написано.

В Пятигорске роман Ваш разошелся в два дня, хотя книгу из той же серии об Обнорском я вижу в магазинах уже второй месяц.

Мне удалось купить последний экземпляр в каком-то дальнем книжном киоске.

Вчера я дал утром читать ее своему 14,5-летнему сыну, который историей очень мало интересуется (его интересы химия). Была плохая погода, он начал читать с неохотой и первые главки плохо понял. Но потом вчитался и с перерывом на обед читал весь день, пока к вечеру не кончил.

Понравился мне в «Новом мире» и роман Абрамова, не очень понравилась повесть Тендрякова – но об этом я ему сам скажу при встрече.

В мае я не успел побывать в Пахре: был слишком занят и устал. Но в августе, когда я вернусь в Москву, обязательно буду в Пахре, хотя не знаю Ваших планов на лето.

Большой привет Гладкову (если увидите) и всем знакомым. Желаю хорошей работы (если сейчас работаете) и отдыха (если отдыхаете).

До встречи. Ваш Р. А. Медведев[209]