Из дневников и рабочих тетрадей

«И вот славянофилы и западники вдруг сходятся в одной и той же мысли, что теперь нужно всего ожидать от народа, что он встал, идет и что он... скажет последнее слово».

«Народу ли за нами, или нам за народом?» – вот, что теперь все говорят. Мы должны преклониться перед народом и ждать от него всего, и мысли, и образа: преклониться перед правдой народной...»

Достоевский: «Народ темен и невежествен».

К. Аксаков: «Народ образован и просвещен».

И ТО И ДРУГОЕ! (выделено Ю. В.)

«Наша нищая, неурядная земля, кроме высшего слоя своего, вся сплошь, как один человек».

Духовное единение, какого в Европе нет.

Все 80 миллионов – едины! (Ю. В.)

«Татьяна отказала Онегину, ибо не желала делать НЕСЧАСТНЫМ МУЖА».

Где это?! (Ю. В.)

Из писем Ф. М. Достоевского Майкову.

О Верховенском (Грановском).[202]

«Но при чем же Грановский в этой истории? Он для встречи двух поколений все одних и тех же западников, чистых и нигилистов...»

Дальнейшее показало, что корень зла – русский, из недр России!

По убеждению Достоевского:

– свойственные либералам 40-ых годов отказ от национальной самобытности, стремление «пойти на выучку» к Западу послужили как бы преддверием «нигилизма» вообще и «нечаевщины» в частности.

А как же исконное русское – бунты. Пугачевщина, Разинщина?

Достоевский не объясняет причин появления революционного брожения в России!

Недовольство реформами...

Н. Бердяев о Ставрогине.

«Н. Ставрогин – родоначальник многого... и русское декадентство зародилось в Ставрогине».

И много чего другого!

Генералы Гражданской войны – все эти Саблины, Муравьевы, Раскольниковы, Антоновы-Овсеенки...

Бездеятельность героев Достоевского.

Идея «съедает» человека только в условиях бездеятельности.

Все романы Достоевского пронизаны идеей денег. Деньги – все. Для Желябова – ничто!

Piccolo bestia[203]

Тарантул – во Флоренции, в гостинице.

Этот тарантул – маленький, мохнатый – виной тому Биконсфилд.[204] Забежал в Европу. Называет его не иначе, как «этот Израиль».

Страшная ненависть к нему!

И при этом – рассказ о двух повешенных турками священниках. А где ненависть к русским «вешателям»?

Биконсфилд говорит, что все эти добровольцы в Сербии – социалисты и коммунарии...

Достоевский с этим спорит.

Но – Клеменц, Баранников, Жебунов и пр.?[205]

«Халаты и мыло» – о взятии Казани, и о том, как прекрасно будет организована новая русская власть в Константинополе.

Презрение к мусульманам.

1877 год