Из двух зол...

Впрочем, поначалу я никуда не пошел, а какое-то время потратил на сбор трофеев. Благо, оба эти гаврика на них оказались на удивление богаты. У каждого по два ствола! Да это такое богатство, что просто ого-го! Хотя… изучив трофеи моя радость чуток поусохла. Стволы-то были, да. Но вот патронов к ним негусто.

Да что там говорить, к главному бриллианту трофеев — автомату АКСУ патронов не было совсем!

К пистолету Макарова, выпавшему из правой руки мучителя — всего три патрона. И это еще повезло, что я именно в правую руку сразу попал. Иначе бы он эти три патрона и высадил бы в молоко, так же, как из левого пистолета.

И этот второй пистолет оказался тупоносым шестизарядным револьвером. Похоже, что переделанным травматом или газовым. Потому что патрончики я узнал. От обычной мелкашки. Никак не пистолетные патроны. Вот их оказалось чуть побольше. И пусть в самом револьвере оставалось лишь шесть пустых гильз, в кармане садиста нашлась раздавленная бумажная коробочка с запасными. Початая, разумеется. Но десятка два патронов там еще оставалось.

Порадовал меня только последний трофей. Обычная двустволка горизонталка, как и у меня, только меньшего, 16-го калибра. И патронов к ней полтора десятка. Ну хоть что-то. У меня-то своих совсем негусто оставалось.

И сколько их, кстати? Раз, два, три… семь. Всего семь? А когда ж я их потратить-то успел? Ну-ка вспоминаем. После той памятной ночи с пожаром у меня оставалось всего 22 патрона. Один взорвал Андрюшка в печке — 21. Два сжег во время разборок с охранниками в магазине в Заозерном, стреляя по светильникам над их головами — 19. Еще два тогда же. во время облавы на собачек — 17. Значит у Эльбы я забрал 17 патронов. Первого здесь я взял без стрельбы ножом. Все на месте. Зато вот на второго пару

потратил — 15. Ещё три спалил во время ночной акции отвлечения, когда детей уводили — 12. Еще два уже сегодня там у площадки, по засранцу и по окнам — 10. Ну и вот на эту парочку ещё три патрона — 7. Всё верно. Так и выходит.

Блин, ну до чего же дорогая штука — война получается! Два дня пострелял, а патронов, считай, уже и не осталось. Интересно, что мы будем через пару месяцев делать? С копьями и луками воевать начнем? Ох, грехи наши тяжкие…

Тяжело вздохнув и пошатнувшись от усталости, я выпрямился, увешанный трофейным оружием словно новогодняя елка. Нужно идти спасать Малинку. Все остальное, включая последних недобитков, подождет. Девчонка и так натерпелась. Ни к чему длить ее мучения.

Впрочем, когда спустя некоторое время осторожно вернулся на площадку — я понял что со спасением уже опоздал.

Нет-нет! Не нужно сразу подозревать самое худшее. Ничего непоправимого с ней больше не случилось. А со спасением я опоздал потому, что ее уже спасли. Эльба! Непослушная Эльба опять не усидела на месте и примчалась, видимо мне на помощь, с Темкиным обрезом наперевес. И куда она ещё могла пойти как не к дому? А тут «картина маслом». Добро еще то, что захватчики свалили, бросив свою жертву одну на морозе.

Малинка к моему приходу была уже освобождена и Эльба торопливо стянула с себя свою куртку, напялив её на девчонку. Для невысокой Иры куртка рослой Эльбы получалась практически в пол. Малинка даже стоять не могла. Эльбе приходилось удерживать ее практически на весу. Отрадно было наблюдать как, ещё пару дней назад, непримиримые соперницы стоят чуть ли не в обнимку, шепотом о чем-то переговариваясь и размазывая по своим лицам слезы. Хоть это хорошо.

А вот то, что они совсем позабыли об осторожности — плохо. Я смог дойти практически до самой площадки, прежде чем меня заметили.

— Шиша! — Эльба дернулась было в мою сторону, но Малинка, лишенная дополнительной опоры, опасно пошатнулась и чуть не упала. Пришлось вернуться, поддержав ее. Но бежать ко мне ей хотелось больше и потому, подхватив Малинку на руки как маленького ребенка, спортсменка шагнула ко мне вместе с Ирой.

— Ты их видел? Мы слышали выстрелы. Они тебя не догнали? Где они сейчас? Они гонятся за тобой?

— Никто

за мной не гонится, — странно хриплым голосом ответил я, устало приваливаясь к заснеженной скамейке. — Двоих, что за мной пошли, я заминусил. Так, что их осталось четверо… Даже трое, если тот, которого я тут подстрелил, уже сдох. Но и тела его я не видел. Унесли куда-то?

— Они его в нашу больничку унесли, — подала голос чуть живая Малинка еще более хриплым голосом, чем у меня. — Я слышала, как они об этом говорили. Он ранен, но очень серьезно.

— Хорошо, — согласно кивнул я. — Значит их трое в строю осталось. Причем, одна из них — девка. Это нам уже пустяки.

— Шиша, да ты на ногах не стоишь! — обеспокоенно произнесла Эльба, с тревогой заглядывая мне в лицо