Из двух зол...

Патовая ситуация. Я не могу попасть по нему, он по мне. И уйти в обход тоже ни одному из нас не представляется возможным. И, что же делать? Ждать к кому из нас раньше придет подкрепление? Что-то мне подсказывает, что тут у него преимущество. Блин. Попадос!

Как ни странно, выход из этой ситуации предложил мне сам противник.

— Эй ты, Шиша, — заорал он, не высовываясь, впрочем, из-за авто. — Давай поговорим как мужчины! Один на один! На ножах.

— Как ты себе это представляешь? — хрипло пробормотал я, но он услышал.

— Давай так… На счет три откидываем ружья в сторону. На мужика! И выходим с ножами в руках. Кто победит — тот победит.

— А если ты не кинешь?

— Честью клянусь! Именем своим. Родом!

— Ну давай попробуем… — с сомнением согласился я. — Давай на счет три… Раз. Два. Три…

У меня даже толком не получилось оттолкнуть в сторону ружье. Оно рухнуло буквально в трех шагах от меня. Впрочем и противник откинул свое не дальше. Перестраховывается.

— Ну что? Выходим? — с подозрением в голосе переспрашивает татарчонок. — На мужика.

— Да. Сейчас, — соглашаюсь я, стягивая свитер с плеч и наматывая его на левую руку. В правую беру всё тот же свой неубиваемый нож и, пошатнувшись в очередной раз, выхожу из укрытия.

Противник так же настороженно вышел тоже. Впрочем, увидав свитер, намотанный муфтой на левую руку и нож, он чуть успокоился. Поверил-таки. Он отошел от своего ружья подальше, демонстрируя свою честность. Я поступил точно так же. Мы начали медленно сходится. Он скинул на снег свою теплую безрукавку, а стянутую толстовку по моему примеру намотал на левую руку. Когда между нами осталось не больше пары метров — мы оба остановились.

— По мужски! — выдохнул татарчонок мне в лицо — Один на один. По честному.

— Конечно, — устало согласился я и выстрелил из зажатого в левой руке Макарова, скрытого намотанной на руку муфтой из свитера.

Промахнуться с двух шагов даже с левой руки, и в моем, далеко не самом лучшем, состоянии, было, всё же, невозможно. Пуля попала ему точно в грудь. Изумленно вытаращив глаза и хрипло закричав мальчишка рухнул на истоптанный снег.

— Прости, малыш, — пробормотал я глядя в его стекленеющие глаза. — Для честного поединка я слегка не в форме. — и слыша, что тот сквозь хрип что-то пытается вытолкнуть из себя, добавил. — Да, я знаю. Это бесчестно. Ты бы так никогда не поступил. А я сделал.

И отвернувшись от замершего тела, побрел к своему брошенному ружью. Осталось всего пара противников. Причем одна из них девка. Нужно заканчивать с этой войнушкой. Пока я еще хоть как-то стою на ногах.

Глава 31

Немца одолевало отчаянье. Они с Майей изо всех сил пытались помочь Пончику. Но что они могли? Заткнуть рану тампоном да обмотать все это бинтом… Но свинец оставался внутри. И, похоже, повредил там что-то важное. Да, в этой больничке у Шиши были кой-какие инструменты. Вот только кто рискнет использовать их? Это ж не ноготь отрезать. Ковыряться в живом человеке… Да еще и вслепую. Не зная ни строения организма, ни расположения органов… Нет. Ни Майя, ни Немец на это были не способны.

А Пончик с хрипом дышал и кашлял кровью. И без конца повторял, чтобы его не бросали. Потом просил пить без конца, но все слабее и слабее. Под конец он уже не мог даже разговаривать. Только натужно сипел втягиваемым воздухом. От него пахло свежей кровью, болью и… Да, чего там скрывать, дерьмом от него попахивало. Не успел он до сортира дойти. А при ранении кишечник расслабился…

Немец старательно скрывал чувство брезгливости. Все-таки это его дружок был. Хоть по возрасту и малой еще. Один из его адъютантов. Кто ж виноват, что он ранение схлопотал?

И ещё Немца очень беспокоили выстрелы на улице. Пока они были где-то там, на другом конце СНТ — ещё ничего. Это-то, как раз, было понятно. Черный с Крысом Шишу гоняют. Но там давно уже всё стихло, а парни так и не появились. А потом выстрелы раздались буквально через пару домов от этой больнички. В том месте куда ушел патрулировать окрестности Индус. Вот тут Немец уже занервничал всерьез. Да что за черт? Что за дьявол этот Шиша? Неужели парни не справились и теперь настала очередь Индуса? Немец почувствовал, как противный липкий пот заструился между лопаток. Он гордился раньше, что ничего не боится. Но теперь был вынужден признаться, самому себе, что страх всё-таки поселился в его сердце.

И именно в этот момент Пончик перестал хрипеть. Он весь обмяк и словно сдулся. Как пластилин, потекший на солнце. Майя отвернулась, пряча заплаканные глаза и кусая себя за костяшку пальца. А Немец… Немец позорно сбежал. Да, он бормотнул, что пойдет посмотреть, кто там стрелял. Разобраться в ситуации. Но, на самом деле он просто сбежал, чтоб больше не быть в одной комнате с умершим Пончиком.