Из двух зол...

Эльба позабыв про все на свете кинулась к Шише. Что с ним? Он жив ли еще вообще?

* * *

Я шел по какому-то незнакомому пустынному городу. Стремительно темнело. Темнота вытекала из распахнутых люков канализации, струилась из черных провалов окон, поднималась черным туманом. Я спешил, зная что в этом городе меня не ждет ничего хорошего. Нужно как можно быстрее сваливать отсюда…

Не успел! Из темноты передо мной соткались с десяток силуэтов. Попался. Кто это? Гопники? Черт, угораздило же меня нарваться. Убегать? Но куда? Да и поздно уже. Меня уже окружили со всех сторон. Стоят. Не нападают. Ничего вообще не делают. Словно ждут чего-то.

— Ну? Что надо? — как можно жестче интересуюсь у обступивших, пытаясь разглядеть черты лиц. Бесполезно. Просто черные силуэты, словно вырезанные из самого воздуха. Подростки, похоже. Даже дети. Но не видно же ничего. И черт бы с ними, но мне почему-то очень важно разглядеть их. Кажется, если я увижу их лица, то пойму что-то невероятно важное.

Мне никто не ответил. Только фигуры чуть качнувшись придвинулись ко мне еще на пару сантиметров. Страх тонкой струйкой потек по позвоночнику. Нужно как-то прорываться. Но сперва…

Рука сама лезет в карман, вытаскивая дешевую китайскую зажигалку. Откуда она в кармане? Сроду же не курил. Но лежит вот. Щелкаю колесиком и робкий огонек пламени разгоняет окружающую тьму, освещая лица обступивших меня подростков, слегка отшатнувшихся от света.

А я сумел разглядеть их и зажигалка сама выпала из моих враз задрожавших рук… Я их узнал. Прямо напротив меня стоял бритоголовый в черной кожанке и практически без верхней половины черепа… Слева от него, весь залитый кровью и с множеством порезов на окровавленной толстовке стоял Самурай. Справа Стекляшкин, тоже с залитым кровью боком. Еще правее Мик… Обгоревший Донат. Поединщик, вызывавший меня на честный бой. Сбоку на силуэте даже в темноте легко угадывалась ковбойская шляпа… И они все в крови. Все как один. И выглядят…

Нет, сколь бы мастерски не изображали в кинематографе живых мертвецов, до этих вот… существ, им было далеко. Ну не передать живому актеру ту ауру ужаса и безысходности, что исходит от настоящего зомби.

Колени у меня враз ослабели, но я, переисполненный какого-то первобытного ужаса, зажмурив глаза попытался пробиться сквозь обступивший меня строй. Бесполезно.

Я не ощутил их тел, словно прошел сквозь настоящую тень, вот только их руки, больше напоминающие когтистые лапы, цепко ухватили меня. За ноги, за руки, за свитер… Я пытался стряхнуть их, но сорвавшаяся рука тут же находила новое место на моем теле, за которое можно ухватиться. Два десятка рук тянули меня куда-то вниз… В землю, внезапно ставшую невероятно текучей, словно трясина. И она засасывала меня. Я уже провалился в нее больше чем по пояс и с каждой минутой погружался все глубже. Фигур мертвых детишек я больше не видел, руки росли уже из самой земли и они тянули, тянули, тянули меня за собой. Вниз. Под землю.

Я сопротивлялся изо всех сил, но мои усилия словно вовсе не замечались. Тьма окружала меня уже со всех сторон. Я почти полностью погрузился в землю. Отчаянье овладело мной. Я уже почти прекратил сопротивляться, когда раздался голос откуда-то сверху

— Шиша!

И чьи-то сильные руки схватили меня за плечи, дернув наверх. Какой-то смутный сияющий светом силуэт тянул меня вверх. Эльба?

— Шиша, очнись! Не смей умирать!

И новый рывок вверх. Она старалась. Они изо всех сил тянула меня к свету, вот только она была одна, а снизу, по прежнему, меня тянули в двадцать рук. И они одолевали! Я вновь начал медленно погружаться во тьму.

— Не сдавайся! Борись до конца!

Рядом с Эльбой появился второй светящийся силуэт. Потом третий… И они тоже вцепились в меня, не давая окончательно провалиться в землю. Теперь меня тянули в разные стороны две группы фигур. Сияющие и источающие тьму. Они буквально рвали меня, каждый в свою сторону. Никто не желал уступать.

— Рана пустяковая. Она не опасна. Но у него совершенно нет сил. Он вычерпал себя до донышка.

Малинка? Светлых фигур становилось всё больше. И все они цеплялись за меня с невероятной силой. Вот только те, черные тоже были невероятно сильны. Меня уже буквально раздирало между светом и чернотой.

— Папа! Папа!

Отчаянный детский крик пробил мою апатию и новый крохотный силуэт, сияющий ярче всех остальных вместе взятых, буквально одним движением выдернул меня из цепкий лап чёрных. Я с хрипом втянул воздух, закашлялся и с трудом разлепил глаза.

— Ева…

Глава 32

— Очнулся! — Боже, сколько искренней детской радости прозвучало в этом вскрике Малинки. И она тут же метнулась к дверям, крича куда-то за пределы комнаты. — Он очнулся!

И тут же забурлил водоворот лиц. В комнату набилось множество народу. Но я никого не замечал, глядя в светлые и неподдельно чистые глазёшки крохотного существа, назвавшего меня Папой.