Из Испании с любовью

Чтобы успокоить парня, Маркосу пришлось солгать, сказать, чего тот сам хотел услышать. Без меры насмотревшись мыльных телесериалов, тот делал заключение о скрытой сущности людей по одному шаблону. «Спросить бы у него, а кого я ему напоминаю!» Он отодвинулся на пол-локтя, чтоб лучше было видно профиль парня. По впечатлению его несведущий подельник был удовлетворен ответом: от погружения в детали операции, как и любой профан, был рад и преисполнен осознанием своей немаловажной роли.

Парень помолчал и нерешительно взглянул на Маркоса:

– Ну да. Я понимаю…

Нетрудно было угадать, какой вопрос так и просился с его языка, но вместо этого он показал на чернокрылых птиц, летавших над волнами:

– Ни разу их тут не было еще, по крайней мере, я не помню. Я говорю – фрегаты.

Он мог себе позволить расточать слова и быть сентиментальным. Думая, как можно это обстоятельство использовать, Маркос тоже поглядел на экзотических пернатых, которых, может, с Кабо-Верде занесло сюда. Ему подумалось, что этот малый не по норме уж смышлен для человека, которому по ходу операции следовало знать о ней как можно меньше, и в случае малейшего прокола он должен будет тут же сообщить об этом нанятом им персонаже Центру. Марио был тоже итальянцем, – правда, настоящим. На родине он примыкал к одной из правых молодежных группировок, участвовал в ее крикливых сходках и манифестациях, хотя по наведенным справкам ни в чем порочащем замешан не был. В оперативном плане это было минусом; и все же некоторый крючок был в его личном прошлом, в одном подвохе на любовном фронте, также как и в продолжавшейся разгульной жизни здесь. Любитель приключений и неутомимых похождений с каталонками, по возрасту и темпераменту он был горяч и все еще любил играть в шпионов. Смысл проводимой акции, насколько смог проникнуть в ее дебри Маркос, заключался в том, чтобы направить Странника по следу, при помощи чего найти другого человека, который срочно требовался Центру. Поэтому для всех ее участников, кроме, может, одного, она должна быть ювелирной и бескровной. Но в случае провала с возможностью утечки информации, это не касалось лиц с таким набором сведений, которых было бы достаточно для наблюдательных спецслужб, чтобы за самый кончик нити ухватиться. По своему психологическому складу и агентурной разработке парень этот был – случайное наемное лицо, и Маркос мог лишь посочувствовать тому: сорвись чего-нибудь, пойди не так, он знал, как с ним поступят.

– Фрегаты, говоришь, которых никогда тут не было? Скучаешь по своей Сицилии, я вижу. Ладно, я кое-что скажу тебе, а ты потом уж сам подумай. Знаешь, есть такие люди, которые кочуют тоже как фрегаты. Не все, незримая глазами часть из общего числа, зато такие, кого по праву можно было бы назвать элитой. Служа идее справедливости и движимые чувством долга, они нередко забывают о самих себе и, залетая в дальние края, рискуют. Работа этих смельчаков опасна. Но все их знания и мастерство направлены на то, чтобы спасать других, предупреждать и отводить несчастье. Считай, что…

Он посмотрел на сицилийский профиль парня, чтобы оценить, насколько тот расчувствовался от его патетики.

– Да, ты славно справился с заданием. Считай, это своим посильным вкладом и экзаменом. Встречаться здесь нам больше ни к чему, ну, разве что твой босс мне позвонит, еще чего-нибудь закажет. Следи за предлагаемым ассортиментом нашей фирмы. Придет пора, я сам тебя найду.

Речь вышла зажигательной, хотя и пустоватой, что и требовалось. На этом шустром пареньке свет клином не сошелся, но он достаточно владел английским языком и еще мог понадобиться. Все координаты Маркоса, которые тот знал, – так же, как и сам смотритель, были малозначимыми или вымышленными. Их задушевный разговор мог вообще не состояться: сообразуясь с обстановкой, Маркос сделал тут поблажку парню. Тот был сметлив и понял это. Когда они прощались, его ладонь была податливой и влажной, как из неокрепшего твердеющего воска. Он честолюбиво улыбнулся, переваривая похвалу, и как-то по-собачьи заглянул в глаза.

– Выходит, что теперь одним убийством станет меньше? Как метко ты сказал об этих птицах! А ведь, казалось бы, фрегаты – как фрегаты: как улетят, никто о них уже не вспомнит. Так ты найдешь меня, если я еще понадоблюсь?

В душе он вроде был и не таким уж простачком, каким казался, и червь сомнений все еще глодал его. Маркосу не оставалось больше ничего, как только лишь похлопать парня по плечу.

– Не сомневайся, Марио. Найду.