Из первых уст

Атаман забрал врачиху, я присмотрел мед сестру – вроде из благородных. Спросил, кто она; она ответила, что дочь местного начальника ж/д-станции. «Как ты здесь оказалась», – спросил я. У неё были курсы медсестер и её мобилизовали. Я спросил у Атамана, знает ли он эту девушку? Он сказал, что вроде нет. Я сказал ему, кто она такая. Он вспомнил эту девчонку. Я предложил отпустить её к отцу. Атаман ухмыльнулся и сказал, что девушка не знает, что её отца ещё месяц назад большевики расстреляли якобы за саботаж. Пусть пока ничего не знает. Мы с приближенными уехали километров за 10 на заимку кутить. Казачков оставили наслаждаться победой. На этот счет у них были свои методы, и Атаман не хотел вмешиваться. Командиров и комиссаров подвесили, но не до конца чтоб они могли видеть, как насилуют их жен, сестер и весь женский пол. Затем всех медленно перебили, за исключением медперсонала. И закопали в общую яму. Остальных пригнали к нам утром. Затем мы всю ночь пили и трахались в разных комнатах. Обернувшись простынями выходили в горницу и пили и ели. Обслуживала разбитная казачка – вдова друга Атамана. На утро позавтракали обильной яичницей на сале, и я завел разговор с Атаманом. Я предложил ему собрать все патроны на месте боя, снарядить их соответствующими капсулами, зарядить порохом и отлить соответствующие пули и будет ещё боекомплект. «На этот случай я пушку оставляю тебе. Казак Василий знает, как с ней обращаться», – сказал я – «я его подучил. Лошади у меня есть. Мне нужен американский винчестер, 50 патронов к нему, американский кольт, 50 патронов к нему и если есть, как память об отце 10 патронов на старый Браунинг». Я собираюсь путешествовать по горному Китаю и учиться уму-разуму. А на территории Китая и Монголии рыскали всевозможные банды. А мне надо было отбиваться от них. Я правда почти изготовил ручной пулемет на винтовочных патронах. Втиснул в диск я 72 патрона -это на 40 секунд боя, но убойная сила была сногсшибательной- в прямом смысле слова. Несколько дисков у меня были в запасе. Это оружие я Атаману не стал показывать, а то бы выпросил. Отдохнув денек и снарядившись, я тронулся в путь. Барышню я оставил у Атамана: куда ей деваться? Так я вошел в могучий неизведанный Китай.

Черт меня понес в "поднебесную " на зиму глядя. В Монголии и Китае по дорогам бродили не только банды голодных головорезов, но и стаи волков и шакалов. Банды правда были вооружены слабо: старыми ружьями, луками и еще черти чем. Я их разгонял на раз. И все-таки я решил пережить зиму в ближайшем городке. Усовершенствовать китайский и своё оружие. Я стал на постой к пожилой китайской паре, где было стойло для лошадей. На еду были только рис, рисовые лепешки и какие-то корешки. Я заплатил и сказал, чтобы было мясо и как минимум баранья похлебка на столе, а у моих лошадей не только сено, но и овес попадался. Днем до обеда я занимался китайским, после обеда дремал часок, а затем доводил до ума своё оружие. Местные бандиты, прослышав про моё "богатство" решили меня грабануть. Отодвинули щеколду, другого закрытия не было, и прошли в комнату, в которой я спал. Не вставая с постели, я их уложил всех на месте из кольта. После чего получил благодарность полиции, какая бы она там не была и звание крутого авторитета этого городка. Зимы там не такие длинные, как в России и в феврале я тронулся в путь. Я хотел найти учителя по какому-нибудь восточному боевому искусству и поучиться уму-разуму. Учителя были, но кто их знает: кто и что они. По дороге я встретил хорошо одетого китайца на лошади и со стареньким ружьём. Мне было 20 лет ему примерно 23. Мы разговорились. Он тоже искал учителя, но знал, кого именно. Высоко в горах учитель набирал 10 человек так как. больше считал излишним. Плата правда была серьёзная. В апреле мы добрались до места. Это было что-то вроде монастыря. Большая территория, огороженная каменным забором, кельи для нас, какие-то постройки, спортзалы, холодное оружие. На подворье было все для занятия спортом, бега и даже выездки лошадей – просто без них нельзя тогда было жить. Огнестрельного оружия он не уважал и велел спрятать, я подчинился, но обратил внимание, что по нынешним временам оно нам еще поможет. Так началось мое обучение в школе.