Из первых уст

      На утро, склоняясь по деревне, мучаясь от безделья и немного с похмелья, я решил заняться изобретательством (имеется в виду данное место). Без пилы им трудно было заготовлять дрова. У них не было телег, так как не было колес, и я решил это исправить. У гончара я выпросил ведро глины. Она была на вес золота, и он не хотел мне давать, но я рассказал ему, что сделаю приспособление, которое будет резать деревья, как нож – ветки. Он усомнился, но глину дал. Я начал делать форму для двуручной пилы. Мне тяжело давались зубья. При помощи ножа и острых палочек я их вырезал. Посмотрев на мои мучения, гончар спросил: "сколько их надо?". Я ответил, что на всю длину заготовки, и он стал мне помогать, ведь сделать их надо пока глина не засохла. Когда форма засохла, мы отправились к кузнецу. Я ему объяснил, что надо чтобы сначала металл был мягкий, чтобы я мог развести зубья и заточить их, затем сделать тело гибким, а зубья твердыми. Кузнец долго качал головой, чесал затылок, морщил лоб, кряхтел и сопел. Через час ответил, что попробует. Ну что тут скажешь: "горячие финские парни". Упуская подробности, через неделю, пила была готова, правда пила получилась не такая как я хотел, но пилить ей можно. Я показал, как связать козлы. Мы уложили на них бревно и попилили его на чурбаны, потом топором я поколол их на чурки. Получилось идеальное топливо для печей. Все были в восторге, а кузнец и гончар ходили с высоко поднятыми головами. Затем мы взяли двух сильных парней, пошли в лес и выбрали крупную ровную сосну. Я объяснил с какой стороны пилить и почему, чтоб она упала куда нам надо и по моей команде бежать от сосны, чтобы комелем не прибило. Спилив сосну, я велел напилить, там, где нет веток, ровных блинов. Из этих блинов с помощью тех же кузнеца и гончара, сделали колеса, при помощи пилы и крепких ребят распустили продольным пилением ствол сосны на десять досок. Из них я сделал телегу с бортами, поставил её на оси, выкованные кузнецом, на оси надели колеса и закрепили их, чтоб не соскакивали и показали вождю и всем, при этом я сказал, что катать легче чем таскать. Меня носили на руках, поили и подсовывали баб. Не обошли вниманием и кузнеца с гончаром. Но визит викингов был близок, и никто его не отменял. Однажды ночью ко мне пришла Сюльви и после занятия сексом она рассказала, что меня уже не хотят отдавать викингам. Но мне уже хотелось новых приключений, и я сказал, что сам уйду к ним.

      Через неделю прибежал какой-то чухонец и доложил вождю, что видел на Ладоге дрокары викингов. Это означало, что в ближайшее время они будут здесь. Вождь предложил мне спрятаться на время визита викингов, но я отказался, а насильно прятать меня они не рискнули. Через сутки появились викинги. Одежды у них были в основном из шкур, на ногах было, что-то между унтами и мокасинами, на головах угрожающие шлемы. Они сразу расселись за столы, и чухонцы стали их угощать. Я сидел на краю стола, поигрывая ножичком, и видел, как староста о чем-то торговался с викингом, что выражало недовольство викинга. Притащили мою телегу, пилу и стали расхваливать. Я понял, что речь идёт обо мне. Привели девчонок и позвали меня. Староста все продолжал хвалить меня. Тут викинг что-то сказал ему. Я понял без перевода. Говоря современным языком: "мне не нужны изобретатели-мне нужны воины и еще надо посмотреть на него". Мне было велено взять своё оружие и выйти на поляну. Мне объяснили, что будет драка до первой крови. Кто пустит кровь тот и победил. На поляну вышел викинг со своим мечом, и я понял, что саблей мне меч не отбить, придется изворачиваться. Я крутился, как волчок, пригибался, отскакивал, катался по земле. Викингу надоело впустую махать мечом, и он подустал, я кстати тоже. В очередной раз, когда он махнул над головой, я пригнулся и покатился по земле. Через секунду я был у него за спиной и полосонул саблей его по заднице, распоров кожаные штаны и саму кожу. Хлынула кровь, викинг зарычал и бросился на меня. Я откатился от греха подальше, а его остановили сородичи. Чтобы в дальнейшем исключить конфликт между нами я подошел и сказал ему по-русски: "извини брат ничего личного". Он ничего, конечно, не разобрал, но понял, что я не настроен враждебно и улыбнулся, показывая, что рана – ерунда. Я сказал, что могу вылечить его рану. Викинг отмахнулся, но старший велел: пусть лечит, а мы посмотрим".