Из рассказов капитана Паба

И он сноровисто принялся обшаривать Чарли, вполголоса комментируя себе под нос каждую находку и старательно засовывая обратно все, непоименованное в приказе.

– Ага… ага… пойло… еще пойло, тряпка для вытирать сопли, видеокамера, перочинный ножик… а тут что?.. курево, электронная игрушка, коробка с проводами… куда Вы подевали салфетки с записями, козлируемый, сволочь ты этакая, сэр? Мне тут до утра с тобой валандаться? Салфетки где, а то все кости переломаю и каждый отдельный суставчик вывихну.

– Какие салфетки?!. ах, салфетки, – поспешно захрипел Чарли, запоздало вспомнив недавнее аналогичное вранье, – так бы и сказал, что записи. Они это… у шефа. У профессора моего записи, дубина.

– От дубины слышу, – с достоинством парировал Колер. Потом подумал и спросил с удивлением. – Зачем же ты, сэр, ему отдали такую ужасно ценную вещь, сэр? Ну, козлируемый, ты и недоумок, сэр, я Вам доложу!

– П-приказ, – прохрипел Чарли как можно более веско.

– Ах, вот как… Тогда конечно… – лицо Коки Колера затуманилось, снова указуя на поистине титаническую работу мысли, а голос отразил все оттенки растерянности от легкого недоумения до средних размеров паники. – Послушайте, а почему я, собственно, опять Вас связывал, ты не знаешь?

– Потому что дурак, – полузадушено выдавил Чарли, потерявший от злости остатки всякой осторожности, – арифмометр ты на четыре действия и тот поломанный!

– Сэр! – воскликнул донельзя скандализованный Колер. – Вы не правы. Джентльмен не должен опускаться до подобных высказываний. Это вульгарно. Это вообще! Ты напрасно нервничаете, каждый из нас обоих актуализирует свое свободное волеизъявление. Я убиваю, ты умираешь. Хотя, разумеется, раз уж я должен кого при встрече пристукнуть на месте, то сначала его развязывать, а после снова связывать не интеллигентно, не гуманно, да и не этично, признаю. Не целесообразно, в конце концов… тем более, если еще и таскать его черт знает куда и почему. Мои извинения, сэр!

– Заткни их себе в задницу, робот ты уборочный гидропонный! – взвыл Чарли. – Транспортер ременчатый! Крыса безмозглая! Вот так вот, походя, убивать человека? Да ты хотя бы способен уразуметь, что это такое значит – убить человека на месте?.. приказ у него, гуманист хренов…

Лицо Коки Колера выразило крайнюю степень омерзения.

– Нет, Ты аб-со-лют-но неинтеллигентный человек, козлируемый, сэр, и нету в Вас ни капли аристократического шика и гламура, – сказал он осуждающе.

– У Вас мелкая и сутяжная душонка, козлируемый, – сказал он укоризненно.

– Ты, козлируемый, канцелярская крыса и буквоед, буквогрыз, буквоглот! – сказал он с отвращением. – Можно подумать, эта дискуссия доставляет тебе удовольствие… – он с бесконечной грустью покрутил головой. – Подумаешь, его, видите ли, не пристукнули на месте встречи, а нечаянно сволокли в ячейку ночлежки. Не все ли Вам равно, где именно сыграть в ящик, козлируемый? А еще яйцеголовый, мозгогрыз, тьфу. Любой, который интеллигентная личность с философской жилкой в своем лбу был бы рад испустить дух, так сказать, не затрудняя исполнителей предписанного предписания. В конце концов, мы оба пользуемся своей свободой для реализации фундаментальных прав человека. Приказ тебя убить для меня есть осознанная необходимость, а что есть свобода как философская категория?.. правильно, козлируемый, именно осознанная необходимость. Убивая тебя, я козлирую… тьфу…э-э… реализую, конечно же… реализую свое право на труд. Почему бы Вам, сэр, не воспринимать свое право на труд умереть столь же философски и как я? Возвышенным образом? Но нет, ты привередничаешь, ты требуешь буквоедского исполнения приказа и выкобениваешься. Непременно на месте встречи, видишь ли… Хорошо, будь по-вашему, я конкретно пристукну тебя именно там, где встретил, но не жди от меня одобрения подобного жлобства.

– Ты не можешь меня пристукнуть! – цеплялся за соломинку Чарли. – Тебе что приказано, идиот? Ты должен сперва получить салфетки и только потом убивать.