Из страны мертвых. Инженер слишком любил цифры. Дурной глаз

Он опирается на прикроватный столик и встает. Какое странное ощущение — стоишь, а никто тебя не поддерживает! Теперь нужно переступить, двинуть вперед ногу — но какую? «Любую, это значения не имеет», — так говорил целитель. Но Реми все же раздумывает и уже не смеет двигаться дальше: он весь напряжен, скован, еще немного — и он закачается, рухнет на пол и разобьет лицо. Его прошибает пот; из груди вырывается стон. Ну почему, почему все хотят заставить его ходить? Он шарит у себя за спиной, стараясь нащупать шнурок звонка, и яростно, изо всех сил дергает. Колокольчик звякает, и, должно быть, поднимается трезвон на весь первый этаж. Сейчас придет Раймонда и поможет снова улечься. Принесет завтрак, а после умоет и причешет его…

— Раймонда!

Реми кричит, точно проснувшись от ночного кошмара и еще не опомнившись от страха. Внезапно его охватывает гнев: никто его больше не любит! Его презирают, потому что он — немощный калека! Его никто… Реми делает шаг вперед. Шагнул! Шагнул! Он отрывает руку от прикроватного столика и стоит совсем один, держит равновесие и не падает. Ноги слегка дрожат, в коленях ужасная слабость, но Реми стоит. Затем подтягивает другую ногу и снова ступает. «Ни о чем не думайте. Идите и не задумывайтесь как и что», — так, кажется, говорил целитель? Реми постепенно отходит все дальше от кровати. Гнев исчез, страх тоже. Реми направляется к окну — как же оно далеко! — но стопы уже гибко пружинят, и он твердо и уверенно стоит на паркетном полу. Свободен! Он больше ни от кого не зависит! И уже не нужно никого просить («Прямо как дитя малое», — говорила Раймонда) открыть окно, подать книгу или сигарету. Он ходит сам!

— Я хожу, хожу! — говорит Реми, проходя мимо зеркального шкафа.