Из заметок о любительской лингвистике

Напротив, сложное слово Ярослав (имя) построено в полном соответствии с принципами древнерусского словообразования (но яр- здесь не от яр 'крутой берег, круча, обрыв', а от прилагательного ярый). Первоначальное значение этого имени – 'обладающий яркой (мощной) славой'. По этой модели построено значительное число других старинных русских слов, в том числе имен, например: Ярополк

(первоначально: 'обладающий ярым (яростным) войском'), пустодом 'тот, у кого дом пустой', 'плохой, незапасливый хозяин', златоуст 'красноречивый человек' (буквально: 'обладающий золотыми устами') и т. п. Такая этимология имени Ярослав активно поддерживается также тем, что обе части этого имени хорошо представлены и в других древних славянских именах, ср. Ярополк, Яромир, Ярогнев и др., Святослав, Доброслав, Вячеслав, Мстислав

и др.

Разбирать далее поштучно этимологическую продукцию АТФ незачем. Скажу коротко: с точки зрения серьезной лингвистики ее ценность равна нулю.

Ту же цену, естественно, имеют и все те построения исторического характера (например, отождествление некоторых двух стран, народов, городов и т. п.), которые целиком опираются на лингвистический аргумент – сходство соответствующих названий. Лишаясь лингвистического прикрытия, эти построения предстают в своем подлинном виде – как чистое гадание. К научному исследованию они имеют примерно такое же отношение, как сообщения о том, что́ автор видел во сне.

«Отмена» целых языков

Не следует думать, впрочем, что лингвистические открытия АТФ касаются только таких частных вопросов, как происхождение того или иного слова. Как и при ревизии истории, в вопросах лингвистики он предпочитает действовать с подлинным революционным размахом, не мелочась. В мясорубку фоменковской научной революции идут целые языки и целые письменности.

Мы узнаём, например, что еврейским (= древнееврейским) языком называлось прежде не что иное, как греческий язык, записанный египетскими иероглифами. Цитируем:

«Итак, наша гипотеза состоит в следующем:

1) "Еврейский язык", упоминаемый в церковных текстах – это просто иероглифическая система записи греческого языка. Это – письменность, а не устный язык. При переходе с еврейского языка на греческий изменилась лишь система письменности. Устный язык остался, естественно, прежним.

2) Множество текстов на исходном еврейском языке было высечено на камне и сохранилось до сих пор. Это – египетские иероглифы, которыми покрыты огромные площади стен древнеегипетских храмов (т. е., по нашей гипотезе, иудо-христианских и христианских храмов 10–15 веков)» [НХ-2: 199].

Шампольон, расшифровавший – как мы думали до АТФ – египетские иероглифы, не заметил, что за этими иероглифами стоит просто греческий язык. Не заметили этого за двести лет и все последующие египтологи: составляли толстые словари и грамматики, корпели над переводом текстов – а всего-то надо было взять с полки греческий словарь!

АТФ, конечно, не изучал сколько-нибудь серьезно ни египетских иероглифов, ни древнеегипетского языка, ни древнееврейского, ни древнегреческого (во всяком случае в НХ нет никаких следов такого изучения). Но зато ведь он открыл, как мы уже видели, что слово еврей

 – это то же, что иерей (разумеется, в русском языке, сфера действия которого, как известно, с успехом покрывает и Египет, и Палестину, и Грецию); а отсюда уж рукой подать до слова иероглиф. Какое же после этого иероглифическое письмо, как не еврейское?! Разве один этот аргумент не перевешивает всей традиционной рутины? И вообще, разве один абзац АТФ не перевешивает пуды трудов всех этих копошащихся в мелочах филологических муравьев?

Позволим себе не входить в обсуждение этого великого переворота одновременно в египтологии, гебраистике и эллинистике. Выразим лишь восхищение скромностью авторов НХ, которые, имея такие беспредельные возможности, ограничились отменой (или склеиванием воедино) всего нескольких языков, а множество других на радость традиционалистам оставили как есть.

Тезис о вселенской фальсификации письменных памятников

Как подделать летописи

Рассмотрим теперь некоторые проблемы (лингвистические и иные), связанные с фоменковской концепцией происхождения древних письменных памятников.