Изабелла и Молли

— Не только передъ Богомъ, — съ живостью сказала Молли, — но и передъ чиновникомъ отдѣла регистраціи браковъ въ Челмсфордѣ.

— Чорть побери! — послѣ нѣкотораго молчанія произнесъ Тони. — Это фактъ?

Молли сдѣлала движеніе, какъ бы собираясь выскочить изъ кровати, но внезапно снова опустилась на подушки и прикрылась одѣяломъ.

— Я не могу встать, — заявила она, — ночная рубашка имѣетъ слишкомъ неприличный видъ. Будь такъ добръ, Тони, открой верхній ящикъ съ правой стороны моего туалетнаго столика. Тамъ находится ящичекъ съ драгоцѣнностями, коричневый ящичекъ.

Тони сдѣлалъ такъ, какъ ему было сказано, и извлекъ на свѣтъ Божій маленькій ящичекъ цвѣта юфти [8]

, съ вытѣсненной золотомъ монограммой Молли.

Молли протянула за нимъ руку.

— А теперь, пожалуйста, дай мнѣ еще маленькую связку ключей, которая лежитъ рядомъ со щеткой.

Она открыла ящичекъ и, наскоро порывшись, вынула оттуда листъ бумаги, которую она прежде, чѣмъ подать Тони, развернула и наскоро просмотрѣла.

— Что ты скажешь на это? — спросила она со своего рода безстрастнымъ торжествомъ.

Это было формальное брачное свидетельство, выданное шесть мѣсяцевъ тому назадъ отдѣломъ регистраціи браковъ въ Челмсфордѣ, которое гласило, что Мэри Монкъ, дочь егеря Джона Монка и Педро Да-Таллесъ, дворянинъ, вступили другъ с другомъ в состоянiе брака.

Тони прочелъ этотъ документъ съ такимъ интересомъ, съ какимъ обычно никогда не читалъ литературу дня. Потомъ он посмотрелъ на Молли с выраженiемъ глубочайшаго изумленiя.

— Ты изумительный человѣк, Молли, — сказалъ онъ.

Она пожала плечами.

— О, — холодно ответила она, — я не строю себѣ никакихъ иллюзiй по поводу цѣнности этой бумаги. Я знаю, что в Ливадiи я с ней ничего не могла бы подѣлать… и по моей оценкѣ она, в сущности говоря, и здѣсь имѣетъ такую же малую цѣнность. Видишь-ли, во-первыхъ, Педро вообще имѣетъ право жениться только на принцессѣ крови, и кромѣ того, документъ не в полномъ порядкѣ. Мы не имѣли права сказать, кто такой Педро на самомъ дѣлѣ, потому что в противномъ случаѣ новость, понятно, облетела бы весь мiръ. По счастью никто в Лондонѣ не знаетъ его фамилiи, и такимъ образомъ, не было никакой опасности, что послѣ занесенiя в списки кто-нибудь что-либо замѣтитъ. Мы, конечно, не могли сказать, что его отецъ былъ королем, потому что в противномъ случаѣ дѣло сейчасъ же всплыло бы наружу, и въ виду этого мы должны были записать „дворянинъ“, я думаю что этого само по себѣ достаточно, чтобы сдѣлать документъ недѣйствительнымъ.

— По всей вероятности, — согласился Тони. — Во всякомъ случаѣ, судя по всему, что я слыхалъ о его отцѣ, это званiе вводитъ в заблуждѣнiе. Но почему, собственно говоря, Молли, ты все это сдѣлала и как ты довела до этого Питера?

— О, это было достаточно легко, — немного презрительно сказала Молли. — Я полагаю, что могу заставить Питера сдѣлать все, что мне хочется. Онъ меня по своему очень любитъ. Почему мне этого захотелось, я, собственно говоря, не знаю, — задумчиво добавила она, наклонившись и принявъ обратно бумагу. — Частично, вероятно, потому, чтобы самой себѣ доказать, что я могла настоять на этомъ, а частично, — она тихо разсмѣялась, — знаешь ли, ведь дѣдушка былъ органистомъ в Хельдокѣ и мнѣ кажется, что от него я унаслѣдовала немного мещанской порядочности.

— Ну, во всякомъ случаѣ я радъ, что эта порядочность не повлияла на твой вкусъ в выборѣ ночныхъ рубашекъ, — замѣтилъ Тони. — Значитъ, мы можемъ считать тебя нашей союзницей?

— На вечное время! — с ударенiемъ заявила Молли. — Теперь я знаю о чемъ идетъ речь, и это составляетъ колоссальную разницу. До сихъ поръ я, такъ сказать, билась впотьмахъ.

— Ты за это время видѣла Питера? — освѣдомился Тони.

— Вчера он был здѣсь, — кивнула Молли. — Он не разсказывалъ мнѣ, что случилось, но я замѣтила, насколько онъ былъ разстроенъ. Не думаю, чтобы это было только из-за этой дѣвушки. Судя по тому, какъ онъ говорилъ, я почти уверена, что дѣла въ Ливадии находятся какъ разъ накануне решительнаго момента.

— Я тоже думаю, что это такъ, — подтвѣрдилъ Тони. — В конце концовъ нельзя объявить о революцiи и потомъ отмѣнить ее, какъ какой-нибудь файф-о-клокъ. Да-Фрейтасъ будетъ взбешенъ исчезновенiемъ Изабеллы. Оно случилось какъ разъ въ неподходящiй моментъ.

— Она в самомъ дѣлѣ такъ похожа на меня? — спросила Молли.

— Изумительно похожа, — подтвѣрдилъ Тони, — особенно если подумать, какъ редко встречается истинная красота. У нея карие глаза, а не голубые, как у тебя, но близорукий или слегка пьяный въ состоянiи окончательно перепутать васъ. Вероятно по этой причинѣ Питеръ в тотъ разъ послѣ обѣда сдѣлалъ попытку поцѣловать ее.

Лицо Молли приняло скептическое выраженiе.

— Питеръ всегда лезетъ цѣловаться, выпивъ нѣсколько бокаловъ. Я, впрочемъ, не знаю, хорошо ли это для меня, что она на меня такъ похожа, — добавила она задумчиво после нѣкоторой паузы.

— Съ этимъ ничего не подѣлаешь, — сказалъ Тони. — Мне кажется, что у Господа Бога осталось еще немного тогоже матерiала и ему было жалко выбросить его.