Изба и хоромы

Русская литература существовала уже во второй половине XVIII в. А профессиональные литераторы, жившие на гонорары, появились лишь в 30-х гг. ХЕК в. И это только потому, что тиражи их книг были настолько ничтожны, что книгоиздатели не могли платить. Мизерность же тиражей связана с ничтожным кругом читателей. Богатые библиотеки были скорее исключением, чем правилом даже в «приличных» домах, но и их наличие отнюдь на значит, что книги из них читались. Вот что пишет о близком друге своего отца, довольно известном в аристократических кругах николаевской эпохи Г.А. Римском-Корсакове, Тучкова-Огарева: «Григорий Александрович, как все образованное меньшинство общества того времени, был поклонником Вольтера и энциклопедистов, читал все, что было замечательного на французском языке, и сам имел богатую библиотеку французских книг... Из русских писателей едва ли Корсаков читал что-нибудь, кроме Пушкина и Гоголя...» (94, с. 30). А ведь Римского-Корсакова современники относили к числу образованнейших людей. Его круг книжных интересов был весьма типичен: Вольтер и энциклопедисты некогда были в большой моде, русская же литература, за исключением нескольких модных имен, была в пренебрежении у аристократии.

Если вы услышите, читатель, от каких-либо очень пожилых людей, что их бабушки-дворянки знали по 2 иностранных языка, имели библиотеки и играли на музыкальных инструментах, сделайте простой расчет, посчитайте, когда они учились. И выяснится, что это – 90-е, много в 80-е годы XIX в., когда в России было около десятка университетов, около полутора десятков высших специальных учебных заведений, тысячи гимназий, прогимназий и других учебных заведений, десятки тысяч профессиональных учителей, специально созданные программы и учебники и, самое главное, понятие о том, что надобно учить детей. Всего этого не существовало не только в XVIII в., но и десятками лет позже, до середины XIX столетия, пока не рухнуло крепостное право и не выяснилось, что надобно учиться просто, чтобы прожить.

В УСАДЬБЕ У СРЕДНЕ И МЕЛКОПОМЕСТНЫХ