Избранница

– Боже мой, – простонал он, и голос определенно принадлежал именно Забранскому. – Опять ты… в этих узких джинсах.

– Михал? – ахнула Марта, пытаясь вжаться в стену. Она никак не ожидала увидеть тут его. Внутри что-то оборвалось, когда она его узнала. – Господи, лучше бы ты и вправду сбежал. Что он с тобой сделал?

Она и так видела, что именно. Ей просто нужно было выиграть немного времени, чтобы дотянуться до маленького ножа, прикрепленного к щиколотке под джинсами. Однако Михал оказался рядом с ней так быстро, что она не успела даже заметить, когда он поднялся на ноги. С силой впечатав ее в стену, он спрятал лицо в ее волосах и шумно втянул носом их аромат. Они по-прежнему пахли лимоном и мятой, но этот запах теперь словно застревал где-то на полпути, не доходя до его мозга. Другой, куда более сильный и приятный аромат щекотал ему ноздри, заставляя Голод бесноваться внутри, требуя свою долю. Михал чуть повернул голову, чтобы понять, откуда именно струится запах крови, но она вся словно пульсировала им.

– Зачем ты пришла? – прорычал он, по-прежнему сжимая ее плечи и из последних сил сдерживая Голод.

– Пыталась остановить их, – призналась Марта, замирая от его прикосновения, его близости. На какое-то мгновение у нее появилась надежда, что первый укус – инициация – выработал в нем нечто вроде иммунитета. Ведь он боролся сейчас. – Михал, пожалуйста… – прошептала она, хотя сама не знала, о чем просит.

Он, казалось, уже не услышал ни ее ответ, ни ее просьбу. Наконец сообразив, откуда исходит аромат крови, он разжал пальцы, которыми сжимал ее раненое плечо, и поднес ладонь к глазам, разглядывая темные следы на ней. От этого вида моментально закружилась голова, а глаза застлала кровавая пелена. Голод становился все невыносимее, и у него совсем не осталось сил сопротивляться ему. Уже не понимая, что делает, Михал наклонился ближе к ее плечу, коснувшись губами пропитавшейся кровью одежды.

– Нет!

Марта изловчилась и отпихнула его ногой. Михал явно не ожидал этого маневра, поэтому ей достаточно легко удалось повалить его на пол. Все-таки он пока оставался человеком, пусть и не совсем обычным. Он еще не стал вампиром. Марта быстро присела и выхватила нож. Выставив его перед собой, она заняла боевую стойку. Она все еще могла убить его. Пока что он оставался смертен, как и любой человек.

Так же быстро, как и несколькими минутами раньше, Михал поднялся на ноги и со злорадной усмешкой посмотрел на нее и на нож в ее руке.

– Этим ты меня не убьешь.

– Ты знаешь, что убью, – с горечью возразила она. – Хоть и не хочу этого. Но у меня нет выбора.

Он мотнул головой, на несколько мгновений прикрывая глаза.

– Я еще успею ранить тебя прежде… чем истеку кровью… – Он говорил медленно, тяжело дыша, словно теперь каждое слово давалось ему с трудом. – Возьми ее, – он кивнул в угол, где лежала то ли забытая кем-то, то ли оставленная специально тяжелая дубовая палка. – Целься в висок… там самая тонкая кость… сможешь сломать… это будет быстро.

Марта скосила глаза на палку. Он был прав, тысячу раз прав. Он давал ей шанс. В своем состоянии он мог сделать для нее не так много: только сдержать ненадолго Голод, дать время убить его. Потому что сутки на восьми квадратных метрах они не протанцуют. Рано или поздно обращение поглотит его, и он перегрызет ей глотку, станет низшим. Это будет конец для них обоих.

Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. После стольких лет тренировок, подготовок, самовоспитания она не могла сделать такую простую вещь: убить обращающегося вампира. Не могла из-за той половины, что все еще оставалась Михалом Забранским, который никуда не сбегал, не предавал ее. Который сейчас делал все, чтобы снова спасти ее, на этот раз от самого себя.

– Я не могу…

– Ты с ума сошла?! – теперь его голос как никогда походил на рык зверя. – Мы погибнем оба! Ты не представляешь, как сильно я сейчас хочу вцепиться тебе в глотку, разорвать к чертям кожу и впиться… – Он тяжело сглотнул и продолжил уже спокойнее, как будто пытался уговорить ее: – Марта, ты знаешь, что так надо. Ты спасешь нас обоих. Просто сделай это… ты можешь.

Ее пальцы сжались вокруг рукоятки ножа, который она все еще держала перед собой. Некстати вспомнилась их первая ночь вместе. И совместная битва, и то, что произошло после нее. Это заставило ее потерять несколько драгоценных секунд, потому что когда она все-таки шагнула в сторону палки, было уже слишком поздно. Михал бросился на нее так стремительно, что по инерции оба оказались на полу. Он навалился на нее сверху, прижал к холодным каменным плитам всем своим весом, не позволяя двинуться. Нож отлетел в сторону, и оба услышали, как он приземлился в метре от них.

– Прости, – прошептал Михал, наклоняясь к ее шее, где быстро-быстро билась маленькая синяя жилка, от которой он не мог оторвать взгляд, уже почти чувствуя на губах ее приторно-сладкий вкус.