Избранница древнего

Я поймала его взгляд и через секунду зелёные глаза подёрнулись дымкой. Быстро, стараясь закончить раньше, чем кто-то пройдёт мимо, я впилась зубами в его шею и сделала несколько глотков. Силы в ней оставалось совсем мало, но метод Ивон работал исправно: трахнуть, выпить и трахнуть на дорожку ещё раз. Я усадила на землю неподвижное тело. Проверила, бьётся ли пульс на шее – всё было в порядке – распрямила спину и свистнула, призывая виверну. Ивон наверняка будет злиться, что я смылась без предупреждения, но она вполне могла развлекаться до утра, а моё дело было сделано.

Вскочив в седло, я направила рептилию к дому. Уже у ворот меня накрыла смесь запахов, которая не вязалась ни с чем в нашей усадьбе – дублёная кожа, пепел и что-то ещё… Смутно знакомое, но давно забытое. Я опустила руку на гарду меча и осторожно двинулась в сторону особняка, прислушиваясь к случайным звукам.

Распахнув дверь, замерла на пороге, пытаясь понять, что происходит. У дальней стены стоял парень лет двадцати пяти на вид. У него были рыжие чуть вьющиеся волосы, собранные в косу, едва достигавшую лопаток, и слегка курносое лицо. От парня пахло человеком. В руках он держал одну из безделушек, которые во множестве были расставлены повсюду в доме Ивон, фарфоровую фигурку, изображавшую воина востока с полуобнажённым мечом. Он внимательно разглядывал что-то в этой фигурке, а Тару стоял рядом с ним, сложив на груди руки. Слуга ему явно не доверял, но выгонять из дома и не думал.

Едва я ступила на паркет, парень быстро и как-то хищно обернулся ко мне, хотя я была уверена, что ни единого звука не издала. Но при виде меня напряженное ожидание на его лице тут же сменилось открытой радостью.

– Госпожа Тариэль! – выдохнул он, а потом шагнул ко мне, но замер в полушаге, заметив, видимо, что я не двигаюсь. Ах, что б его, и Ивон нету рядом, чтобы подсказать, кто это такой. – Госпожа Тариэль, – парень неловко улыбнулся и осторожно опустил статуэтку на какую-то полочку. – Вы не помните меня?

Он завёл руку за плечо, будто бы потягивался, а я крепче сжала эфес, приготовившись к нападению. И парень, в самом деле, достал оружие, скрывавшееся в его развалившейся теперь косе – острую стальную шпильку, усыпанную кораллами. Секунду я смотрела на украшение, не веря своим глазам.

– Шин, – губы мои невольно расплылись в улыбке.

Вот уж кого я не вспомнила ни разу за эти годы, хоть и стоило бы. Он-то уж точно не стал бы ни в чём меня упрекать. Ответить Шин не успел, потому что в глубине комнаты прозвучал сухой кашель. Я замерла. Вряд ли по столь короткому звуку можно было бы опознать голос, если бы только этот голос не принадлежал ему. Медленно, опасаясь обмануться, я подняла глаза туда, где в дверном проёме стояла фигура, закутанная в чёрный плащ. От него пахло озоном и тем самым, знакомым, что я так и не смогла определить. Теперь это были не фиалки – что-то куда более личное, всегда означавшее для меня его.

Я стояла как идиотка и не знала, что могу сказать, чтобы не прогнать этот сон – пусть даже предназначенный не мне, и мне было плевать на Шина, снова растеряно улыбавшегося и смотревшего на меня глазами полными надежды.

– Я приехал поговорить, – голос бархатом коснулся сознания.

Захотелось закрыть глаза и утонуть в нём, как это было в самом начале, когда мы ещё не знали друг друга и не думали ни о чём.

– Ивон нет, – я прокашлялась, потому что мой собственный голос показался мне чужим.

– Я знаю, – Данаг вышел на свет. – Я хотел… поговорить с тобой.

Я облизнула губы. Вопросов было море, но, проклятье, говорить я не хотела.

– Тару, – сказал Дан, – покажи Шину усадьбу. Ему будет интересно.

Тару поклонился, я заметила это боковым взглядом, потому что никто из нас так и не обернулся в его сторону. Слуга приглашающе взмахнул рукой, и Шин двинулся за ним на улицу. Не оборачиваясь, я прикрыла дверь, а в следующую секунду обнаружила себя прижатой к стене. Что-то звякнуло позади меня, и как в тумане я увидела осколки несчастной статуэтки. Спина уперлось в какое-то зеркало, которое через пару секунд лопнуло, рассыпая осколки, но это было неважно.

Холодные губы так плотно прижались к моим губам, что я едва успела впустить его глубже. Ухватилась руками за плечи, стараясь не упасть, потому что Дан перестал держать меня и рванул в стороны края рубахи, так что украшавшие её самоцветы покатились по паркету. Я подалась вперёд, прижимаясь к нему вплотную и тоже попыталась содрать с него плащ. Ткань треснула, и ошмётки осели на пол, а я принялась пробираться дальше, так же не обращая внимания на рвущуюся под моими пальцами одежду, пока, наконец, наши тела нее соприкоснулись. Я с трудом освободилась от его губ, только чтобы вжаться лицом в его волосы и вдохнуть его запах, неожиданно оказавшийся родным. Дан тяжело дышал, как будто сердце вампира может ускорить свой бег, как человеческое. Под бёдрами саднило – осколки то ли стекла, то ли фарфора впивались в тело сквозь штаны, но последнее о чём я могла бы попросить – чтобы он меня отпустил.