Избранное

Поводырь ведет слепого,Любопытного такого.— Что там, что там, поводырь?— Это город Алатырь.— Почему ж не слышен город?— В этом городе был голод.А потом повальный мор.Целый город перемер.Идут лесом и болотом.А незрячий: — Что там, что там?Надоел поводырю.— Что молчишь, горбатый?— Зрю.— Что там?— Девка молодая.— Каковая?— Таковая:Губошлеписта, толста.— Сколько лет-то ей?

— С полста.— Ах ты, зрячий, сын собачий!..Что там, что там пахнет клячей?— Ехал с ярмарки цыган,Дурака с собой тягал.Под ракитой опростался,А дурак со мной остался…Так бредут слепой с горбатым.За леса свалился день.И под месяцем рогатым:— Что там, что там? — Вор? Пень?

«В августе, когда заголубели…»

В августе, когда заголубелиОкна, словно сонные глаза,Закричал младенец в колыбели,Но не пролилась его слеза.Мать легко, разбуженная плачем,Сон с ресниц стряхнула, как песок,И склонила голову над младшим,

И младенцу подала сосок…

«Распутица. Разъезжено. Размято…»

Распутица. Разъезжено. Размято.На десять дней в природу входа нет.Лишь перелесков утренняя мятаСтудит во рту. Преобладает свет.Свет беспощадный, ярый свет весны,Срыватель тайн с морщинок и веснушек,Припухших век, очей полузаснувших,С болезненной и страстной желтизны.Свет. Ярое преображенье духа.Размяты в тюрю колеи дорог.Невнятица, распутица, разруха.А там — опушек тюлевый дымок.

«Неужели всю жизнь надо маяться!..»

Неужели всю жизнь надо маяться!А потомот тебяостанется —

Не горшок, не гудок, не подкова,—Может, слово, может, полслова —Что-то вроде сухого листочка,Тень взлетевшего с крыши стрижаИ каких-нибудь полглоточкаЭликсира,который — душа.

«Старушечье существованье…»

Старушечье существованьеЗимы под серым колпаком.И неустанное снованьеМахровых нитей шерстяных.И даже наше расставаньеМахровым обнято чулком.И теплым было целованье —Последнее из всех земных.

Из стихов о Польше

1939-й

Вперед на прицел и на целик

В шеренге завзятых рубакШагал молодой офицерикС улыбкой и розой в зубах.Он шел впереди не для позы.Он просто хотел умереть.Он жить не хотел без улыбки и розы —С улыбкой и розой хотел умереть.Походкою мерной и медной,Построенный в четкий квадрат,Полк шел на последний, последний,Последний, последний парад.Еще с укрепленных позицийСтрелки не открыли огня.Казалось, что вечно продлитсяНачало последнего дня.Казалось, что смертное телоНамного сильнее души…И юная роза летелаНа каменные блиндажи.

1944-й