Избранное

…Мы поднимались медленно с тобойГорбатой улочкой, старинной мостовой,Ещё демидовской (хотя, наверно, камниСчитают время отродясь веками).Не улочка на гору – небосток!И путь наш был неспешен и высок.И нам казалось: солнечная силаТеченьем нас к подножию сносила.Мы поднялись и, тяжело дыша,На миг остановились. Дальше шлаРазрушенная древняя ограда.За нею – свет берёзового сада,

Надгробия и низкие холмы.Простор дышал, и каждый всплеск волныНебесной – вдруг подхватывала роща,И слышно было, как берёзы ропщут,Что сонный город в каменной горстиЗабыл своё последнее «прости»,И здесь, где должно плакать и молиться,Гоняли пьяные мотоциклисты,И год за годом глубже в бездну тьмыВжимались беззащитные холмы,И камни рассыпались у могилС чужими именами… Но другимБыл наш приход: земля с началом мая,

Зелёные ладошки поднимая,Ловила свет, смеялась и цвела,И каждая зелёная стрелаВ зенит была нацелена. А ниже,У домиков, кусты цветущих вишен,И весь земной простор, которым дышим,Был самой достоверной из примет,Когда я загадала: смерти нет.

«Оплывает апрель, подсыхает слюда на губах…»

Оплывает апрель, подсыхает слюда на губах.Собираются мерсы на Пасху в шикарный кабак.Словно Божии птицы слетаются к щедрой руке:

Под блестящей бронёю живая душа налегке.Ветер плещет волнами, секьюрити шепчет в трубу.Ослепительно пусто сегодня в Господнем гробу,Оглушительна музыка и разноцветны цветы,Любопытное солнце стоит у закатной черты.Все мы будем одним – все мы будем рассветным огнём,Даже если сейчас ничего и не знаем о нём.Ровно в полночь, покорная судному гласу трубы,Расцветает броня, и моторы встают на дыбы.То ли звёзды уходят от нас в непроглядную тьму,То ли небо как свиток уже не свернуть никому.Но осталось ладонями пламя с земли соскрести,Повторяя бесслёзно: «воскресе», «люблю» и «прости»…

«Теченье донных трав, подобное дыханью…»

Теченье донных трав, подобное дыханью,Не отпускает взор; так ветер льстится тканьюЛегчайшего плаща: коснётся – и отпрянет,Весь в лепестках цветов и ароматах пряных.Теченье донных трав, подобно заклинанью,Не отпускает слух; так шелестом за тканьюНаивно поспешать: она скользит без звука,Прохладой голубой обманывая руку…Теченье донных трав, подобно ожиданью,Не отпускает прочь – но обещает тайну.Они текут, текут: отныне и доныне…Опомнишься – зима. Оглянешься – пустыня.

«Голуби да зеркала…»