Как две страницы единственного письмаЧитая судьбу, ищешь на оборотеЯви дневной – продолженье сна,Во сне – оправданье дневной заботе…Перемешались годы и города,Слёзы и снег… Ступая на ветхий мостикПамяти, знаешь ли ты, куда –В прошлое или грядущее – выйдешь гостьей?Странные звёзды: впитывающие свет.Тихие имена: узнаёшь, не слыша.Одна из миллиона земных приметЛасточку приводит к тебе под крышу:Попутчик невесомый, крылатый друг,По небу несомый ладьёй невидимых рук…И прежде, чем снова перевернуть листок,Ждёшь, замирая: вот ласточка встрепенётся…И воздух звенит и плещется между строк,Словно вода в колодце.
«Мимо пригорка, вниз…»
Мимо пригорка, вниз,Синим заборы крашены…Это молитва-жизньВека позавчерашнего…Взлает и смолкнет пёс,Скрипнет снежок, калитка ли,И тишина до слёз –Словно уже окликнули.Яблоневый дымок,Снежное воскресение –Если бы кто-то смогВ этом найти спасение,Тропкой сойти к рекеИ постоять у вымоин:Вот он я – знать бы, кемУ бездорожья вымолен…
«Она горит, свеча-невольница…»
Она горит, свеча-невольница,И заслоняется рукой:Ей долго-долго будет помнитьсяЛоскутный сумрак городскойИ эта рыхлая обочина,Забрызганная дочерна,И эта ночь, где между прочимиОна случайно зажженаНе то обидою вчерашнею,Не то грядущею бедой…Она уже почти погашенаИ умирает молодой.Её зрачки – сплошное зарево,И пепел – прядями волос.И плоть её – бессильный воск –Едва ли отольётся заново.
«Июльский ливень лип, рискующий пролиться…»
Июльский ливень лип, рискующий пролиться,Держащий на весу немыслимую цветь…Как слёзы на глазах наивного провидца,Сквозь молодую жизнь увидевшего смерть.Всё камень и металл – но липы вдоль проспекта,И предвечерний час – над ними, на весу.Всё музыка вокруг – и ничего не спето,И я иду одна и музыку несу.Вот-вот сорвёт струну растерянного взгляда,Вот-вот обрушит мрак и ливень разольёт,И цвет собьёт в траву, и жёлтой каплей ядаГорячая луна над городом взойдёт!Но если удержать, не покачнувшись, еслиВсей музыкою стать, всей дождевой водой,Опомнишься: они из вечности воскреслиДля радости твоей, со-бытия с тобой.