Избранное

Трибун на цоколе безумца не напоит.Не крикнут ласточки средь каменной листвы.И вдруг доносится, как смутный гул прибоя,Дыхание далекой и живой Москвы.Всем пасынкам земли знаком и вчуже дорог(Любуются на улиц легкие стежки) —Он для меня был нежным детством, этот город,Его Садовые и первые снежки.Дома кочуют. Выйдешь утром, а ТверскаяСвернула за угол. Мостов к прыжку разбег.На реку корабли высокие спускают,И, как покойника, сжигают ночью снег.Иду по улицам, и прошлого не жалко,Ни сверстников, ни площади не узнаю.Вот только слушаю всё ту же речь с развалкой

И улыбаюсь старожилу-воробью.Сердец кипенье: город взрезан, взорван, вскопан,А судьбы сыплются меж пальцев, как песок.И, слыша этот шум, покорно ночь ЕвропыИз рук роняет шерсти золотой моток.

1938

130. «Парча румяных жадных богородиц…»

Парча румяных жадных богородиц,Эскуриала грузные гроба.Века по каменной пустыне бродитСуровая испанская судьба.На голове кувшин. Не догадаться,Как ноша тяжела. Не скажет цепО горе и о гордости батрацкой,Дитя не всхлипнет, и не выдаст хлеб.И если смерть теперь за облаками,

Безносая, она земле не вновь,Она своя, и знает каждый каменьОсколки глины, человека кровь.Ослы кричат. Поет труба пастушья.В разгаре боя, в середине дня,Вдруг смутная улыбка равнодушья,Присущая оливам и камням.

1938

131. «Сердце, это ли твой разгон?…»

Сердце, это ли твой разгон?Рыжий, выжженный Арагон.Нет ни дерева, ни куста,Только камень и духота.Всё отдать за один глоток!Пуля — крохотный мотылек.

Надо выползти, добежать.Как звала тебя в детстве мать?Красный камень. Дым голубой.Орудийный короткий бой.Пулеметы. Потом тишина.Здесь я встретил тебя, война.Одурь полдня. Глубокий сон.Край отчаянья, Арагон.

1938

132. «Тогда восстала горная порода…»

Тогда восстала горная порода,Камней нагроможденье и сердец,Медь Рио-Тинто бредила свободой,И смертью стал Линареса свинец.Рычали горы, щерились долины,Моря оскалили свои клыки,

Прогнали горлиц гневные маслины,Седой листвой прикрыв броневики,Кусались травы, ветер жег и резал,На приступ шли лопаты и скирды,Узнали губы девушек железо,В колодцах мертвых не было воды,И вся земля пошла на чужеземца:Коренья, камни, статуи, пески,Тянулись к танкам нежные младенцы,С гранатами дружили старики,Покрылся кровью булочника фартук,Огонь пропал, и вскинулось огнемВсё, что зовут Испанией на картах,Что мы стыдливо воздухом зовем.

1938

133. БОЙ БЫКОВ