Избранное

Чжэн Бо вернулась в класс и увидела, что Ян Сэюнь с Ли Чунь о чем-то громко спорят в углу классной комнаты.

— Я давно знала, что ты можешь так сказать. — Ян Сэюнь медаль не получила, и ей, видно, хотелось высказаться. — Мне нечего бояться, я что думаю, то и говорю: награды распределили несправедливо. Кое-кто из тех, кто заслужил медаль, не получил ее, а некоторые из награжденных, напротив, награды недостойны.

Ли Чунь, наклонив голову набок и ведя по полу носком левой ноги, процедила:

— Кто же, по-твоему, не получил медаль из тех, кто ее заслуживает?

Ян Сэюнь, не задумываясь, показала пальцем на только что вошедшую в класс Чжэн Бо:

— Например, она.

Чжэн Бо покраснела: «Брось ерунду говорить».

Такая уж Ян Сэюнь — она в отношениях с товарищами не любит церемониться.

— Ну а кто, скажи, получил медаль из тех, кто ее не заслуживает?

— А ты подумай сама!

Ли Чунь сняла с себя медаль, сунула ее в руку Сэюнь и с натужным смешком сказала:

— Ну так сама повесь ее на того, кто ее достоин. Лицо Ян Сэюнь залилось краской.

Ян Сэюнь и Ли Чунь часто спорили, и обычно победительницей выходила Ян Сэюнь. Теперь же получилось наоборот. Было время, когда Ли Чунь и Ян Сэюнь очень дружили. Осенью пятидесятого года они вместе перешли в первый класс высшей ступени. Ли Чунь окончила школу средней ступени в Тяньцзине и оттуда перевелась в Пекин. Она понравилась Ян Сэюнь, да к тому же она часто раздавала в классе вкусное печенье или пирожные, а это, ясное дело, тоже всем нравилось. Вскоре в школе узнали о том, что Ли Чунь отлично училась в Тяньцзине и что о ней даже поместили статью в газете «Тяньцзинь жибао». А на школьном вечере Ли Чунь прекрасно спела уйгурскую народную песню и шуточные народные куплеты. Одноклассницы без колебания избрали ее в совет класса, где она вела культмассовую работу, организовывала вечера отдыха и стала известной всей школе.

А потом вспыхнула война в Корее, и в стране развернулось движение помощи Корее. Многие школьницы занялись агитацией, занятия в школах были прерваны. Ли Чунь забывала и про еду, и про сон, стараясь выпустить в срок школьную листовку под названием «Свисток». В школе ее считали одной из лучших активисток движения помощи Корее. Но как раз в это время Ли Чунь совершила поворот на 180 градусов.

В декабре пятидесятого года открылся прием женщин в школы военных кадров, и этого Ли Чунь никак не ожидала. Война с Америкой, наверное, дело временное, а в армии перспективы нет. Вот если поступить в университет, то можно стать врачом. А в армии? Кончится война, уволят в запас, что тогда делать? Учиться уже поздно будет. Нет, нельзя в армию идти.

Поначалу, правда, довольно много студентов не хотело идти на военную службу. Ли Чунь шумела и суетилась больше всех, а сама от призыва уклонилась.

— Ли Чунь, — предложила ей тогда Ян Сэюнь, — завтра начинают принимать заявления в военные школы, пойдем вместе!

— Угу.

На следующий день Ли Чунь не пришла в школу и проболела две недели, а когда она снова появилась на занятиях, набор уже закончился.

В классе все возмущались поступком Ли Чунь. Некоторые открыто называли ее симулянткой. Несколько учениц ходили к ней домой, но она их и на порог не пустила. С тех пор как Ли Чунь снова появилась в школе, она всегда ходила обвязанная шарфом, рот закрывала марлевой повязкой, говорила гнусавым голосом и совсем не была похожа на прежнюю здоровую, жизнерадостную, уверенную в себе Ли Чунь, как будто человека подменили. Ей самой поначалу было неловко, но, столкнувшись с неприязнью одноклассниц, она разозлилась: так вы меня презираете? Ну и пусть! Сославшись на слабое здоровье, она ушла из классного совета. Мы еще поспорим, думала она, сегодня вы клянете и браните меня, но настанет день, когда вы будете мне завидовать.

Сейчас этот день настал. Ли Чунь получила медаль, а Чжэн Бо и Ян Сэюнь не получили. Вот как ловко все вышло!

4

Накануне праздника Первого октября девочки всем классом пошли погулять по городу.

Они только что посмотрели кинофильм «Нужно ли укротить Хуайхэ» и были очень взволнованны.

— Вот посмотрела кино, — тихо заговорила Су Нин, — а в сердце и восторг, и грусть. Пока шел фильм, я жила жизнью его героев, радовалась и страдала, забыв обо всем на свете. А потом на экране вспыхнуло слово «конец», в зале зажегся свет, и та жизнь вдруг пропала, а мне стало грустно.

— А мне совсем не грустно, — покачала головой Чжоу Сяолин. — Я перескажу содержание фильма остальным девочкам в нашем классе, и пусть-ка они не смогут спать от огорчения, что не посмотрели фильм, а я радоваться буду!

— Жизнь прекраснее кино, — возразила Су Нин. — Ну разве вот эта улица не хороша сегодня, в этот предпраздничный день? — И она развела руками по сторонам.

Да, улица всем понравилась. Красивая улица. У дверей учреждений висели яркие плакаты и красные фонарики. На тротуарах с лотков продавали фрукты и закуски. Вокруг были нарядно одетые люди, а навстречу им шли школьницы в такой же праздничной форме. Они держались за руки и пели.