Избранное

Спустя неделю учитель Юань на классном собрании огласил результаты экзаменов. Юань Вэньдао — это было его полное имя — исполнился в этом году пятьдесят один год, он старейший преподаватель в школе. Учитель Юань всегда с ног до головы осыпан мелом и даже не пытается его стряхивать. Он любит говорить в шутку: «Если после моей смерти с меня весь мел стряхнуть, добрых три куска получится». А на вид он уже почти старик, его лицо изрезано морщинами, как он сам говорит про себя: «горные гряды, водные потоки». Однако держится он прямо, его голос звучен и чист. Учителю Юаню не нравится быть классным руководителем. Он считает, что со старшеклассницами «трудно справляться». Но руководитель у класса должен быть, вот он и стал им.

На сей раз учитель Юань начал такими словами:

— Школьницы, результаты не дают нам оснований быть довольными собой.

И дальше:

— На минувших экзаменах треть класса не добрала даже до удовлетворительной оценки, пять человек не сдали по два предмета, три человека — по три. Ни одна ученица не получила больше девяноста баллов. Вы можете сказать мне, что требования к вам предъявляют очень высокие. Это так, учителя действительно строго спрашивают на экзаменах. Но ведь вы уже в третьем классе высшей ступени, и показать все, на что вы способны, — это ваша первейшая обязанность, ваш долг перед родиной. А теперь каждая из вас может высказать свое мнение, а мы послушаем.

— Темы больно трудные, — промолвила Чжоу Сяолин, не поднимая головы.

— Вопросов чересчур много, на все не ответишь, — сказал еще кто-то, остальные школьницы одобрительно закивали.

— А все же главное в том, что мы растерялись, — сказала Юань Синьчжи.

Ян Сэюнь подняла руку, встала и сказала:

— Да при чем тут трудные темы, ведь все эти темы мы на уроках проходили. А экзамены мы сдали плохо потому, что плохо учились, неужели нельзя понять эту простую истину?

Потом слово взяла Чжэн Бо.

— С начала учебного года, а особенно в последние недели мы действительно старались, но, видно, мало старались, — с жаром начала она говорить. — Вот я, к примеру, раньше училась не очень-то добросовестно, а перед экзаменами попробовала всерьез взяться за дело, и у меня от этого в голове все перепуталось, я, наверное, растеряла даже то, что имела.

— Я согласна с Чжэн Бо, — подхватила вдруг Ли Чунь. — Наши провалы в учебе не за два дня появились. Я поначалу не хотела говорить, ведь каждый и так сам про себя знает, чего он заслуживает. Но тут Ян Сэюнь говорила, что мы растерялись, не сообразили, что к чему, а это неправда. Ведь если мы будем на экзамене постоянно твердить: «Я учусь ради нашей родины», разве мы сможем преодолеть наши трудности? Ну вот, к примеру, Чжэн Бо — я ведь что думаю, то и говорю, и ты, Чжэн Бо, не обижайся на меня, — почему ты была, как ты говоришь, такой растерянной на экзаменах, ведь никто не сомневался в твоих добрых намерениях? У нас в классе много всяких общественных дел, мы собрания проводим, лозунги скандируем, концерты устраиваем, а кто обращал внимание на то, как мы учимся? Чжэн Бо права: мы учились недобросовестно, потому и экзамены сдали плохо! Я от души советую Чжэн Бо, и пусть она думает об этом что хочет, не ходить без конца на собрания, не призывать других учиться лучше, а прежде самой засесть за учебники. Да и весь наш класс должен просто день за днем прилежно учиться, а не тратить все время на критику разных явлений. Конечно, и у меня не обошлось без ошибок, но я хотела бы, чтобы все всерьез поразмыслили над тем, что я сказала.

Никто не ожидал, что Ли Чунь произнесет такую речь, в классе поднялся невообразимый шум. Некоторые не могли понять, к чему Ли Чунь завела этот разговор, и недоуменно спрашивали: «Неужто наш класс такой плохой?» Чжоу Сяолин, которая вела собрание, не знала, что делать, и обратилась к школьницам:

— Кто хочет выступить? Скорей поднимайте руку.

— Пусть Ли Чунь пояснит, что она предлагает! — выкрикнула Юань Синьчжи.

— Я предлагаю всем хорошенько учиться!

— И не заниматься общественной работой?

— Я не говорила «не заниматься».

— Не обращать внимания на идейную подготовку?

— Я этого не предлагала.

— Мне кажется, — снова встала Чжэн Бо, — что наше собрание недостаточно хорошо подготовлено. Учителей с нами нет, никто не знает, как отнестись к мнению Ли Чунь. Давайте закончим собрание, а сами еще раз все обдумаем.

Чжоу Сяолин объявила собрание закрытым.

Ян Сэюнь подошла к Чжэн Бо и спросила:

— Ты почему не стала говорить?

— О чем говорить?

— О чем? Надо же было выступить против Ли Чунь.

— В словах Ли Чунь тоже есть доля истины.

— Ну конечно, каждый китаец говорит по-китайски и по крайней мере с грамматикой у него все в порядке. Я думаю, ты не должна уступать!

— А для чего все время нападать?

— Так ты, может, и послушаешься совета Ли Чунь?

— Ты сама подумай-ка! Ты ведь знаешь, что на экзаменах я провалилась. Если мы не будем смотреть в лицо фактам, а будем только языком молоть, что же получится?