Читаем Избранное. Искусство: Проблемы теории и истории полностью

Стихотворение Г. Державина было впервые опубликовано в литературном альманахе «Сын отечества» (1816, № 30, С. 175), затем оно вошло во все посмертные издания сочинений Державина под заглавием «Последние стихи Державина». В заметке, приложенной к этим стихам в «Сыне отечества», сказано: «За три дня до кончины своей (8 июля 1816 г.), глядя на висевшую в кабинете его известную историческую карту: Река времен («Река времен, или Эмблематическое изображение всемирной истории», составлена Страссом, Пер. с нем. А. Варенцова), начал он стихотворение «На тленность» и успел написать первый куплет». Стихотворение Державина является в известной степени подражанием оде Горация (Кн. II, Ода 16). (См.: Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. СПб., 1865. Т. 2. Стихотворения. Часть II. С. 104–112; Капнист В. В. На тленность //Антология русской поэзии. СПб: Алетейя, 1997.

64Иловайский Дмитрий Иванович

(1832–1920) – русский историк, публицист. Автор широко распространенных учебников по всеобщей и русской истории для средней школы, имевших глубоко консервативный характер, написанных с позиций защиты монархизма.

65 Ф. Шмит цитирует одно из сатирических стихотворений «История государства российского от Гостомысла до Тимашева» (1868) русского поэта, писателя и драматурга XIX века, члена-корреспондента Петербургской АН (1873), графа Алексея Константиновича Толстого (1817–1875).

66Гейченко Семен Степанович (1903–1993) – первый директор музея-заповедника А. С. Пушкина (с 1945 г.) на Псковщине. В 20-е годы работал хранителем Петергофских дворцов-музеев и парков, научным сотрудником Русского музея, музея Пушкинского дома АН СССР.

67 Шеманский А., Гейченко С.

Историко-бытовой музей XVIII в. в Петергофе. Большой дворец. М.; Л., 1932; Шеманский А. Целевые установки пригородных дворцов-музеев // Советский музей. 1935. № 3; Гейченко С. Шеманский А. В. Петергофский нижний дворец (б. дача Николая II). Л., 1929; Шеманский А. В. Александрия. Петергоф. Л., 1936.

68 См.: Елисеева В. А. К вопросу о методе тематического показа (Интерпретация метода учеником Ф. И. Шмита С. С. Гейченко в литературно-мемориальном заповеднике А. С. Пушкина) // Собор лиц: Сб. статей / Под ред. М. Б. Пиотровского и А. А. Никоновой. СПб., 2006. С. 65–85. Елисеева В.

О «вкусе к подлинности» и «реставрации» Михайловского // Новый Мир. 1998. № 10. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/10/pism.html. (В. А. Елисеева, хранитель фотонегафонда музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское».)

69 Строки из указанного произведения А. К. Толстого «История государства российского от Гостомысла до Тимашева» (1868):

Он молвил: «Мне вас жалко,Вы сгинете вконец;Но у меня есть палка,
И я вам всем отец!»

70Фе́льтен Юрий Матве́евич (Георг Фридрих, нем. Georg Friedrich Veldten; 1730–1801) – архитектор, получил образование в Италии и Париже, служил в Конторе строения дворцов и садов Ее Величества, состоял при графе Растрелли помощником по сооружению Зимнего дворца и с 1764 г. преподавал архитектуру в Академии художеств. В 1772 г. был возведен в звание академика. Пользовался расположением императрицы Екатерины И. Важнейшие его сооружения в Санкт-Петербурге – лютеранские церкви святой Анны и святой Екатерины, армянская церковь, что на Невском проспекте, здание старого ломбарда, флигель Эрмитажа, выходящий фасадом на Неву, Чесменский дворец (ныне богадельня), некогда знаменитая решетка Летнего сада и парадная лестница в здании Академии художеств. По идее и чертежам Фельтена была устроена приводившая в свое время всех в удивление машина для передвижения гранитного монолита для пьедестала статуи Петра Великого в его Фальконетовском монументе.

71 «lever du Roy»

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее