Избранное. Искусство: Проблемы теории и истории

Несмотря на то, что имя Ф. Шмита советские искусствоведы вспомнили уже в начале 70-х годов, многие разделы его теории остались не прокомментированы. Считается, что открытие Ф. И. Шмита началось в 70-е годы, когда ленинградские ученые (сначала А. В. Банк и Л. Новожилова³, затем профессор М. С. Каган и его ученица Н. Ушакова) обратились к наследию забытого искусствоведа⁴. В 1977 г. Н. Ушакова в своей кандидатской по эстетике (20-е годы) начала процесс научной реабилитации Ф. И. Шмита.

За почти 40-летний период изучения творческого наследия Ф. Шмита появилось около трех десятков исследований, которые уже сами могут стать предметом историографического анализа. В трудах советских ученых Ф. Шмита последовательно «открывали» как византиниста⁵, затем как теоретика эстетики⁶, философа искусства⁷

, теоретика искусства и истории художественной культуры⁸, музеолога⁹. Неопубликованные произведения и переписка ученого, сохранившаяся в семейном архиве и архивах Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, Харькова, Ташкента, впервые были собраны и представлены в биографической рукописи его дочери – Павлы Федоровны Шмит

¹⁰. Собрав свидетельства жизни своего отца в одной рукописи, в которую вошли не только документы, переписка, но устные воспоминания учеников и коллег, П. Ф. Шмит совершила беспримерный подвиг ради восстановления доброго имени своего отца и реабилитации его научного наследия. Однако при оценке значимости этого источника необходимо учитывать, что воспоминания дочери были написаны в начале 1970-х годов. Главный пафос рукописи состоял в доказательстве того, что Федор Иванович сумел стать советским человеком по убеждению, почти приблизился к марксизму в теории. В современной реальности аргументы, доказывающие правильную «социализацию» Ф. Шмита, уже утратили научный смысл.

В конце 1990-х годов было сделано археографическое описание рукописного наследия Ф. Шмита, хранящегося в Петербургских архивах¹¹. Новым шагом на пути «открытия» наследия «не до конца забытого» теоретика искусства стала первая публикация статьи Ф. Шмита о Кондакове¹²

в 2010 г. Комментарии к статье представил академик Г. И. Вздорнов. Сам факт публикации статьи Ф. Шмита 1933 г. заслуживает внимания историографов отечественного искусствознания, византинистов-искусствоведов. Однако комментарии Г. И. Вздорнова вызывают некоторые вопросы. Во-первых, в комментариях не прописана актуальность публикации. Статья Ф. И. Шмита была известна Г. И. Вздорнову уже более 30 лет. Резонно возникает вопрос: что помешало издать рукопись Ф. Шмита раньше, уже 20 или 5, 10 лет назад? Во-вторых, вызывает возражение утверждение Г. И. Вздорнова о том, что «за прошедшую четверть века никто из византинистов и новейших биографов Н. П. Кондакова не обращался к рукописи Ф. И. Шмита, что не может не удивлять, поскольку речь идет о двух выдающихся ученых»¹³. Это не совсем так: обращения к этой статье Ф. Шмита были. Достаточно назвать короткое, но весьма многозначительное замечание, принадлежащее Е. Ю. Басаргиной, которое Г. И. Вздорнов по каким-то непонятным причинам проигнорировал.

Еще в 1999 г. Е. Ю. Басаргиной была брошена реплика о мотивах, побудивших Ф. И. Шмита к написанию статьи о мэтре русского византиноведения – Н. П. Кондакове, образ которого был почти канонизирован в истории отечественной науки. Е. Ю. Басаргина расценивала этот шаг со стороны Ф. Шмита как «попытку реабилитировать себя в глазах властей, поправ имя почтенного ученого»¹⁴.

Следует признать, что публикация текста статьи о Кондакове, осуществленная Г. И. Вздорновым, в значительной степени позволяет снять «обвинения» подобного рода в адрес ученого. Содержание статьи Ф. Шмита предоставляет возможность вдумчивому читателю самому разобраться и составить собственное мнение о гражданской позиции ученого и мотивах написания статьи. У каждого исследователя может возникнуть своя версия интерпретации изложенных фактов. Для того чтобы приблизиться к воссозданию правдивой истории взаимоотношений Н. Кондакова – Ф. Шмита, потребуется немало терпения. Содержание статьи Ф. Шмита в значительной степени облегчает эту задачу. Но ограничиться только знакомством с этими материалами не достаточно, для того чтобы понять глубину и принципиальный характер разногласий двух ученых. Надо знать весь контекст истории развития искусствознания того времени. Публикация статьи может стать поводом для проведения специального исследования по истории несостоявшейся дискуссии между Н. Кондаковым и Ф. Шмитом¹⁵.