Избранное. Потрясение оснований

Каждый год, с приближением Страстной Пятницы и Пасхального Воскресенья, наши помыслы обращаются к великой драме искупления, достигающей своей кульминации в образах Креста и Воскресения. Кто искуплен? Лишь некоторые люди, или все человечество с его народами, или весь мир, все сотворенное: природа с ее звездами и облаками, ветрами и океанами камнями и растениями, животными и собственными нашими телами? Снова и снова Библия говорит о спасении мира, как говорит она о творении мира

и подчинении мира противоборствующим Богу силам. А мир

означает природу заодно с человеком.

Итак, зададимся сегодня вопросом: что для нас означает природа? Что значит она сама по себе? Каково ее значение в великой драме творения и спасения? Ответ на это, состоящий из трех частей, содержится в словах псалмопевца, апостола и пророка: псалмопевец воспевает славу и великолепие природы; апостол показывает ее трагедию, а пророк возглашает ее спасение. Гимн псалмопевца превозносит славу Божию в славе природы; послание апостола связывает трагедию природы с трагедией человека, а провидение пророка усматривает спасение природы в спасении мира.

Итак, вслушаемся еще раз в слова псалмопевца о славе и великолепии природы, в их точном смысле.

Небеса говорят о славе Бога, и твердь показывает дело Его рук. День дню изливает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет ни речи, ни языка! Их голос нельзя слышать! Но их музыка проходит по всей земле, а их слова – до пределов мира.

18 псалом указывает на старинное верование, которого придерживался Древний мир. Его выражали поэты и философы, говоря, что небесные тела – Солнце, Луна и звезды – в своем движении создают гармонию музыкальных тонов, звучание которой днем и ночью пронизывает из конца в конец весь мир. Эти голоса Вселенной человеческому уху не слышны; на человеческом наречии они не говорят. Но они существуют, и мы можем воспринять их органами нашего духа. Шекспир говорит: «…Взгляни, как небосвод весь выложен кружками золотыми; и самый малый, если посмотреть, поет в своем движенье, точно ангел, и вторит юнооким херувимам. Гармония подобная живет в бессмертных душах; но пока она земною, грязной оболочкой праха прикрыта грубо, мы ее не слышим»{ Венецианский купец, акт 5, сцена 1. – Прим. пер.

}. Псалмопевец слышал эту гармонию; он знал, что звезды прославляют великолепие творения и его Божественного Основания.

А способны ли мы воспринять потаенный голос природы? Говорит ли природа нам что-нибудь? Говорит ли она вам что-нибудь? Или же она онемела для нас, для людей нашей эпохи? Кто-то из вас может сказать: «Никогда прежде не была природа столь открыта человеку, нежели ныне. Тайны прошлого стали достоянием детей. Природа говорит, обращаясь к нам, из каждой научной книги, в каждой лаборатории, каждой машиной. Откровение тайны природы – ее использование в технических целях». Голос природы услышан научным разумом, и его ответ – завоевание природы. Но разве это все, что она говорит нам?