Избранное. Потрясение оснований

«Для чуждых закона я стал как чуждый закона – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобресть чуждых закона». Заменим выражение «чуждые закона» на «реализм» – не потому, что у реалистов нет закона (ибо нет ни реалистов, ни язычников без какого-нибудь закона), но потому, что у них нет абстрактных принципов, навязываемых реальности. Величие реалистов – в их смиренном принятии вещей в том виде, в котором они существуют. «Благочестие реализма есть смирение». «Для реалистов я стал как один из них, чтобы приобресть их, хотя сам не реалист». Теолог, не будучи реалистом (он никогда бы и не смог стать реалистом), не разрушает реализма. Он признает истину реализма и его постоянно искушает желание самому стать реалистом и таким образом отвергнуть вечную жизнь – осуждение реализма. Теолог использует реализм и становится позитивистом для позитивистов, прагматиком для прагматиков и видящим в жизни трагическое для видящих в жизни трагическое. Однако он не говорит, что реализм – это христианская весть. Он не борется за него во имя христианства. Он знает безнадежность одного лишь реализма и знает, что существует новое Бытие, преодолевающее саморазрушение реальности.

«Для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных». Это наиболее глубокое из трех заявлений Павла о самом себе и наиболее важное для нашего существования как теологов. Мы должны стать как будто немощными,

хотя, охваченные Божественным Духом, основанием всякой теологии, мы не немощны. Как можем мы стать немощными, уже не будучи немощными? Мы можем стать немощными, имея силы признать свою немощность, удерживая себя от всякого фанатизма и теологической самонадеянности и принимая участие – не со стороны, но внутренне – в немощности всех тех, к кому мы обращаемся как теологи. Наша сила – наша немощность;

наша сила – не наша

сила. Мы сильны, следовательно, только постольку, поскольку указываем – ради самих себя и ради других – на ту истину, которая владеет нами, но которой мы не владеем.

Нет ничего пагубнее, как для самого теолога, так и для тех, кого он хочет убедить, чем теология самоуверенности. Настоящий теолог – тот, кто в силах понимать свою немощность и признаваться в ней, и, следовательно, тот, кто имеет силы стать немощным для немощных, с тем чтобы победа была за ним.

Теолог (часть 3)