Избранное в двух томах. Том 2

Причина такой перемены мест слагаемых (в результате которой, вопреки

правилам арифметики, сумма несколько изменилась) заключалась в том, что в

состав поисковых групп входили специалисты из разных ведомств. Едва ли не

каждый из них получил от своего постоянного начальства, обуреваемого

трепетной жаждой «доложить первым», соответствующие инструкции: «Прежде

всего — мне! А потом уж техническому руководству.. или как там оно.. » Когда

же инструкции постоянного начальства, которое, как говорится, зарплату платит, сталкиваются с инструкциями начальства сугубо временного, судьба последних, как легко догадаться, всегда незавидна.

Всегда? Нет, не совсем: только не тогда, когда в роли такого временного

начальства выступал Королев!

Во всяком случае, в хвосте событий оперативная группа на космодроме

больше не оказывалась ни разу.

И мотивы, заставившие СП так энергично требовать этого, в дальнейшем

прояснились. То есть я не хочу, конечно, сказать, что знатоки душ человеческих, иронически переглядывавшиеся во время описанного инструктажа, ошибались на

все сто процентов. Человеку присуще человеческое, и вряд ли Королеву так уж

безразлично было право (которое он, честное слово, заслужил больше, чем кто-либо другой) первым доложить об успешном окончании очередного

космического полета. Тем более что в этом заключалась едва ли не единственная

доступная ему при жизни

285

форма отчета о результатах своей деятельности перед страной.

Но, я уверен, в первую очередь подогревали ту энергию, с которой СП

инструктировал поисковиков, не эти соображения. Главное было в другом: не

может техническое руководство и его оперативная группа полноценно выполнять

свои прямые обязанности и нести за это всю полноту ответственности, не имея

четкой, своевременной, всеобъемлющей информации, содержащей все до

последнего нюансы, каждый из которых существен для понимания всей

сложившейся ситуации в целом. Все это в полной мере поняли и прочувствовали

в первом же полете, в котором что-то пошло не так, как надо, — я имею в виду

отказ автоматической системы посадки и, как следствие, ручное управление

спуском корабля «Восход-2». Королев, видимо, понимал это и раньше.

Можно ли было спорить с ним? Да, в общем, можно. Хотя — довольно

трудно. Причем трудно не столько, как многие думают, из-за несговорчивого

характера собеседника, сколько прежде всего вследствие исключительной его

логичности, силы мышления, глубокого понимания предмета спора, что в

настоящей, деловой дискуссии дороже любых внешне эффектных полемических

способностей (хотя и этих способностей Королев был не лишен). Но все-таки

спорить с ним было можно. Причем позволить себе это могли не только его

ближайшие помощники или представители смежных фирм, но и люди, находившиеся, подобно мне, на заметном удалении от вершины ракетно-космического Олимпа. В некотором смысле им это было даже проще. Однажды я

высказал в разговоре с СП некоторые соображения о настоящем и будущем

профессии космонавта. В основном о будущем, потому что ко времени этого

разговора круг деятельности человека в кабине космического корабля только

начинал разворачиваться.

Королев поддержал разговор на эту тему охотно, заинтересованно. Но

поначалу чуть ли не каждое мое слово встречал энергичными, даже какими-то

раздраженными возражениями. Видно было, что где-то я зацепил его уже

успевшую установиться точку зре-

286

ния, ломать которую без стойкого сопротивления он очень не любил. Простые, ничем не подкрепленные уговоры в подобных случаях бывали абсолютно

безрезультатны и только сердили его. Требовались соображения

аргументированные. И даже не просто аргументированные, а такие, которые СП

соглашался признать аргументированными, что, видит бог, было далеко не одно

и то же!

Разговор наш протекал — как на волнах — то в относительно спокойных, то

в несколько повышенных тонах. В конце концов СП, не резюмируя, в чем он со

мной согласен, а в чем не согласен, неожиданно предложил:

— А вы напишите об этом. Напишите статью.

— Кто же ее опубликует, Сергей Павлович? Проблема-то очень уж

специальная.

— Ничего. Вы напишите, а потом посмотрим, где ее печатать. Там видно

будет.. Может, у вас еще ничего не получится.

В том, что метод подначки СП применяет широко и охотно, я уже имел не

один случай убедиться. Поэтому последние сказанные им слова — «.. ничего не

получится» — истолковал в том смысле, что статью действительно писать надо.

Я написал, показал написанное — и вызвал этим новый тур споров. Королев

нашел, что я напрасно этак прямо, в лоб, декларирую свои сомнения во

всемогуществе чистой автоматики, и обвинил меня в «антимеханизаторских

настроениях» (как помнят читатели газет, такие настроения или, во всяком