Избранное в двух томах. Том 2

Ремонт оказался несложным, и вот в ясный весенний день 1923 года А-5

снова на аэродроме. Арцеулов садится в кабину, ребята разгоняют планер против

ветра — и он летит! Правда, летит считанные секунды, на высоте нескольких

метров. Для более длительных полетов требуется либо склон, либо какая-то более

или менее длительно действующая тяга.

И такая тяга неожиданно находится. Авиаконструктор Александр

Александрович Пороховщиков — создатель нескольких типов оригинальных, преимущественно учебных самолетов, строившихся даже серийно, увидев

подлеты Арцеулова, подъехал на автомашине и предложил свои услуги в

качестве буксировщика.

На буксире дело пошло лучше — планер уверенно пролетел на высоте около

10 метров через все поле аэродрома. Стало ясно: А-5 — летает.

492 Одновременно с группой Арцеулова планеры строили еще несколько

конструкторов: Невдачин, Тихонравов, Пышнов, Толстых, Черановский, Ильюшин, Анощенко... и Люшин, успевший не только помочь Арцеулову, но и

построить свой собственный, правда, оказавшийся не очень удачным — «первый

блин комом» — планер с экзотическим наименованием «Маори».

Тут что ни имя, то личность, сыгравшая в последующей истории нашей

авиации свою далеко не последнюю роль!

С Вячеславом Павловичем Невдачиным, Сергеем Николаевичем Люшиным и

Владимиром Сергеевичем Пышновым — автором первых в нашей стране

фундаментальных исследований теории штопора — читатель уже знаком.

Михаил Клавдиевич Тихонравов стал виднейшим деятелем ракетостроения,

руководил разработкой первой советской ракеты, полетевшей в 1933 году, работал над созданием первых искусственных спутников Земли и космических

кораблей вместе с С. П. Королевым.

Игорь Павлович Толстых сконструировал ряд планеров и авиеток, работал в

коллективе А. Н. Туполева, сам создал несколько оригинальных конструкций, например первый в СССР экспериментальный самолет с трехколесным шасси.

Борис Иванович Черановский был автором успешно летавших планеров и

самолетов редкой схемы — бесхвосток и «летающего крыла». Эта схема

привлекала многих конструкторов в разных странах, но удачная ее реализация

доставалась на долю единиц, в том числе Б. И. Черановского.

Николай Дмитриевич Анощенко — один из старейших деятелей русской

авиации,

пилот-воздухоплаватель,

конструктор,

руководитель

воздухоплавательного отдела первой отечественной летно-испытательной

организации «Летучая лаборатория».

Рассказывать о Сергее Владимировиче Ильюшине — виднейшем советском

авиаконструкторе, руководителе создания многих боевых и транспортных

самолетов, академике, трижды Герое Социалистического Труда, видимо, нет

необходимости, известность этого человека давно вышла за пределы нашей

страны. Достаточно напомнить, что его штурмовик Ил-2 оказался самым

эффективным в боях на фронтах второй мировой войны самолетом, самым

массовым (было построено более

493

36 тысяч экземпляров), непревзойденным, несмотря на неоднократные попытки

конструкторов многих стран сделать нечто подобное.

Итак, планеры росли как грибы. Нужно было на них летать — не для

демонстрации же на земле они предназначались!

Под эгидой спортивной секции ОДВФ быстро сформировался

организационный комитет по устройству Всесоюзных планерных испытаний.

Председателем его, естественно, был назначен К. К. Арцеулов. Журнал «Аэро» №

10 за 1923 год опубликовал фотографию членов комитета: В. Я. Аррисона, К. К.

Арцеулова, Н. Д. Анощенко, Е. Ф. Бурче и И. Н. Виноградова. Подготовка к

первым Всесоюзным опытно-показательным испытаниям безмоторных

летательных аппаратов — потом их чаще называли менее официально, но более

романтично: слетами — обрела конкретный, деловой характер. Стародавняя

мечта Арцеулова близилась к осуществлению. Вот-вот — и планеры залетают!

Но тут встал вопрос — где?! Конечно, не составляло особого труда найти

горушку, с которой можно было бы запустить планер, чтобы он, пролетев

минуту-другую, приземлился у ее подножия. Однако это было бы не то.. Совсем

не то.. В конце концов, не красивого же слова ради назвал свой кружок Арцеулов

«Парящим полетом».

. .Заседания оргкомитета вскоре после его образования были вынужденно

перенесены в место, для планерной организации несколько неожиданное, а

именно в Боткинскую больницу, где лежал председатель комитета, как мы знаем, изрядно побившийся на первом вылете самолета ИЛ-400.

Но и в горизонтальном положении, на больничной койке, свои позиции он

отстаивал весьма решительно. А позиции эти у него к тому времени

сформировались вполне: планерные испытания нужно проводить на давно

высмотренной им горе возле крымского поселка Коктебель! И нигде больше!.

«У нас, в Советском Союзе, — говорил Константин Константинович в