Избранное в двух томах. Том II

Но, едва они со своей лодочкой высунулись из-за баржи, с берега снова ударили пулеметы. От берега до баржи было менее полукилометра, и вражеские наблюдатели и пулеметчики теперь, в свете наступающего утра, легко могли разглядеть лодку, стоило ей только показаться из-за укрытия.

Морозов и Чичило видели, как взлетает косыми фонтанчиками вода, а наверху, над головами, пули с визгом рвут железо бортовой обшивки баржи.

Но вот стало тихо.

Они осторожно подвели лодку к краю баржи, противоположному тому, из-за которого хотели выйти в прошлый раз. Может быть, удастся обмануть врага?

Лодка только-только выдвинулась на открытое место, как перед самым носом ее по воде хлестнула пулеметная очередь.

— Защучили! — зло сказал Морозов. — Давай назад!

Прижимаемая течением к накренившемуся борту баржи, лодка стояла на месте. Было тихо. Только бурлила, обтекая полузатопленную баржу, вода. Больше не стреляли. Противник, видимо, понял, что за баржей лодку из пулемета достать невозможно. Но было ясно: подстерегает, не выпустит. Наверное, догадался, зачем здесь эта лодочка.

Что делать? Пережидать?

Но ведь командование ждет возвращения разведчиков. Как быть?

Прошло несколько томительных минут…

Тяжкая масса вспененной воды обрушилась на головы, плечи Морозова и Чичило, хлынула в лодку. Они не успели опомниться, как возле нее взметнулся новый водяной столб. Наверху, по железному борту баржи, словно брошенные горстью, звонко ударили осколки.

— Пустим лодку, пусть бьют по ней, а сами — вплавь! — сообразил Морозов.

Поблизости ухали и ухали немецкие снаряды.

Зажав зубами блокнотик, где была нанесена схема с таким трудом разысканного прохода, Морозов быстро сбросил одежду, оставшись в трусах. Разделся и Чичило. Она толкнули лодку по течению и поплыли, стараясь держаться рядом. Морозов, плывя, высоко закидывал подбородок, чтобы не замочить блокнот со схемой.

Позади все еще ухали в воде немецкие снаряды: с берега продолжали стрелять по плывущей лодке. В воздухе просвистело несколько снарядов, летящих от румынского берега: это наша артиллерия открыла огонь через Дунай по немецким орудиям, которые выстрелами обнаружили свое расположение.

Завязавшейся артиллерийской перестрелке Морозов и Чичило были рады — это отвлечет внимание врага.

Переплывая от одного затонувшего судна к другому и делая короткие передышки там, где можно было подержаться за что-либо торчащее над водой, Морозов и Чичило, выбиваясь из сил, чувствуя, как судорога сводит руки и ноги, почти доплыли наконец до заветного берега. Если бы они, как и все разведчики, не были отличными, натренированными пловцами, это им едва ли удалось бы.

Они остановились для последней, минутной передышки, уцепившись за чуть видный над водой край борта затопленной баржи. До румынского берега оставалось совсем немного. Артиллерийская перестрелка стихла. Поверхность воды в пасмурном утреннем свете стала матово-серебристой, покрытое плотной пеленой облаков небо побелело. И, если оглянуться, был уже хорошо виден теперь далекий берег, на котором враг.

Поплыли снова. Обессилевших и продрогших, быстрое течение сносило их все дальше от линии затопленных судов. Вот до берега уже рукой подать. Он хорошо виден: песчаная отмель, серые, по-осеннему обнаженные кусты над ней…

Вздыбленная, вспененная вода заслонила берег. Дребезжа, пронеслись над головами осколки. Один из них вспорол воду между Морозовым и Чичило.

Очевидно, немецкие наблюдатели все же заметили двух разведчиков, когда течением их вынесло на открытое место. Снаряд за снарядом падали в воду, осколки бороздили ее вдоль и поперек.

А Морозов и Чичило плыли.

Разрыв, разрыв, разрыв…

Наконец-то ноги коснулись дна. Бегом! Но это не так легко. Дно топкое, ноги словно связаны. А снаряды рвутся позади, в воде, и впереди, на отмели, вихрем разбрасывая песок.

Из последних сил, жадно хватая воздух, два человека в облипших, мокрых трусах, один из них с блокнотом, зажатым в зубах, перебежали отмель и бросились в кусты. И тотчас где-то совсем близко грохнули один за другим два разрыва.

Морозов и Чичило, оба сразу, упали на упругие, скользкие ветки.

— Камрад! Товарищ! — услышали они.

— А, союзник! — вынул наконец блокнот из зубов Морозов.

К ним бежал румынский солдат — один из тех, которые занимали оборону на этом берегу рядом с нашими частями.

Оказывается, румыны уже давно наблюдали за тем, как пробираются от занятого врагом берега два разведчика. Когда по утлой скорлупке стали стрелять немецкие пушки, румыны немедленно сообщили об этом нашим артиллеристам, и те открыли ответный огонь.

В румынском блиндаже Морозов и Чичило немного отогрелись, румыны снабдили их кое-какой одеждой, только не нашли обуви сорок пятого размера для Морозова, пришлось тому остаться босым.

Вскоре Морозов и Чичило встретились со своими товарищами, искавшими проходы на большой лодке. Те тоже не без результата провели ночь на реке. Пройдя вдоль преграды от румынского берега до середины реки и обратно, старательно «прощупав» воду возле каждого судна, они после долгих стараний нашли еще один проход в первой и во второй линиях.