Избранное

– Марк Борисович, знаете ли вы, что приезжает к нам с официальным визитом Президент Маландии Хосе-Мария-Ибрагим?

– Как же, как же, – говорит Марк Борисович, – сегодня по «Маяку» слышал.

– Ну, вот, – говорят ему, – это хорошо, что вы политически подкованы.

– Маландия – это важная для нас страна, то ли в Южной Америке, то ли в Северной Африке.

– Правильно, – говорят ему, – это хорошо, что вы так подкованы, поедете его встречать.

– Как же так, – говорит Семечкин, – у меня отчет. Дебет-кредит, то, се… Нельзя ли кого-нибудь другого?

– Никак, – говорят, – нельзя! У нас разнарядка – выделить десять человек на встречу… Маландия, важная для нас страна, то ли в Южной Америке, то ли в Северной Африке. А вы и так, когда из другой Маландии приезжали, отлынивали… Так что сейчас быстро одевайтесь потеплей и в автобус…

Надо так надо! Надел Марк Борисович пальто, теплую шапку свою и поехал на встречу. Привезли их всех к Аэродрому, дали в руки флажки маландийские и велели махать, но не сильно, чтоб не нервировать охрану… Стоит Марк Борисович, машет и видит – подлетает самолет и выходит оттуда маландийский Президент по имени Хосе-Мария-Ибрагим! Навстречу ему идет наш тогдашний Президент. Фамилию его тоже подзабыли, а имя вроде Николай Викторович. Обнялись они, по тогдашнему президентскому обычаю, расцеловались в губы, откозыряли почетному караулу и пошли народ приветствовать.

Хосе-Мария рукой машет, встречающие ему в ответ, и, конечно, Марк Борисович в их числе… И вдруг чувствует Марк Борисович, что останавливает на нем свой взгляд маландийский Президент. И глаза его загораются… И он даже делает шаг вперед и протягивает руку Марку Борисовичу. И Марк Борисович ему руку пожимает и даже говорит почему-то по-индийски: «Хинди – русси, бахай, бахай!»… Президент еще больше улыбается и что-то шепчет переводчику. А переводчик уже по-русски говорит:

– Кто вы, сэр?

– Я – Семечкин, – говорит Семечкин.

Президент ужасно радуется и что-то опять говорит. И переводчик переводит:

– Господин Семечкин! Господин Президент очень рад знакомству и просил бы вас пожаловать сегодня в Маландийское посольство, где он дает торжественный ужин в честь прибытия. Могли бы вы, мистер Семечкин, найти на это время?

Марк Борисович совсем опешил и смотрит испуганно на охрану, поскольку не знает, может найти он время или нет. Но охрана стоит с каменными лицами и никаких знаков не подает.

– Ну как? Придете или нет? – спрашивает переводчик.

– Приду, – говорит Семечкин и падает в обморок.

Президент дальше пошел, а Семечкина оттащили встречающие, дали валерианки и понесли в автобус.

Приезжает Семечкин обратно на фабрику, бежит в профком, все рассказывает. В профкоме все ужасно удивляются и ведут его в отдел кадров, потому что там люди более компетентные по таким вопросам. Отдел кадров тоже удивляется, чего это вдруг Семечкин так Президенту приглянулся, начинает выяснять: не родственники ли они, а может, знакомые?

– Первый раз вижу! – плачет Семечкин. – А родственников у меня не только в Маландии, но и на нашей территории никого. Сирота я. И женился на сироте… И двое детей у меня тоже сироты…

– Тогда, – говорит профком, – это ошибка. Не волнуйтесь!

– Как же не волноваться? – говорит Семечкин. – Мне же надо знать: идти мне или не идти?

Отдел кадров звонит куда-то по начальству, выясняет, потом говорит:

– Есть мнение вам пока никуда не ходить. Езжайте домой, не волнуйтесь. Если что – вам позвонят.

– Как же? – не унимается Семечкин. – У меня и телефона дома нет.

– Не волнуйтесь, – говорят. – Если что, вам в дверь позвонят.

Ладно. Поехал Семечкин в свои Черемушки (они тогда, как и теперь, Черемушками назывались), надел свой единственный темный костюм, галстук, принял успокоительное и сел в таком виде смотреть телевизор…

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Идет в посольстве Маландии торжественный прием. Все как положено: беседуют, тосты произносят, бокалы поднимают. В общем, весело. Только Президент Хосе-Мария-Ибрагим сидит мрачный и все время на дверь поглядывает…

Тогда наш Николай Викторович его и спрашивает:

– А что вы, Хосе-Мария, не весел? Чего закручинился?

– Да как же мне не кручиниться, – отвечает Хосе-Мария, – пригласил я сегодня на прием одного вашего джентльмена по фамилии Семечкин. Обещал прийти, а не пришел… А он мне очень нужен.

– Этого не может быть, – говорит наш Президент Николай Викторыч. – Ежели наш джентльмен чего обещал, то сделает… Сейчас мы его поторопим.

Подзывает он помощника, тот – другого помощника, тот третьего, и через пять минут понеслась по Москве черная машина к Черемушкам.

Марк Борисович уже разделся, спать ложиться собрался, только вдруг открылась дверь, и вошли два добрых молодца.

– Вы что, – говорят, – Марк Борисович, никак спать ложиться собрались? Вас же ждут… Ай-ай, нехорошо…

В общем, через пятнадцать минут ввели Семечкина в приемный зал tet a tet. Хосе-Мария-Ибрагим как раз в этот момент беседовал с гостями о какой-то международной проблеме. Но, увидев Семечкина, оставил собеседников и поспешил к гостю.