Избранные письма. Том 2

Скажите Сахновскому, что я в полном недоумении. Я все жду и жду, что вот‑вот он или Булгаков пришлют мне наконец подробнейший план сцен из «Мертвых душ». Так сказать, на мой окончательный суд. А оказывается, не только существует уже план, но уже есть и готовый экземпляр и — совсем замечательно — настолько готовый, что уже имеется перевод его на немецкий язык с титулом: «Экземпляр Московского Художественного театра». Я сам своими глазами видел этот экземпляр. Вот какие дела!

Крепко жму Вашу руку

Вл. Немирович-Данченко

450. Трупп

МХАТ[812]. 1 сентября 1930 г. Берлин

1 сент.

Берлин

Товарищам по театру перед новым сезоном.

Когда отойдешь в сторонку от непрерывной текучести нашего дела, оглянешься на пройденное, чтобы сделать оценку {371} ошибкам и достижениям, тогда с особенной яркостью видно, какое громадное, какое первенствующее значение имеет в нашем деле наше искусство. Без него ничто сказанное нами не убедительно. Без него самые благородные наши замыслы не перекидываются через рампу. С плохим искусством мы — солдаты с плохим оружием, и никакая храбрость не спасет нас от бесцельности наших попыток.

Если мы хотим быть хорошими гражданами и нести народу лучшие идеи нашего времени, то мы прежде всего должны любить наше искусство, беречь наше искусство, оттачивать его.

Не будем засорять его ни халтурой, ни бытовыми дрязгами, ни пустозвонством, ни дурной моралью. Верую, что вам и природой и традициями отсыпано в большую меру и таланта и прекрасных намерений. Желаю здоровья, удачи и сил претерпевать невзгоды.

Вл. Немирович-Данченко

451. А. Н. Александровой[813]

4 ноября 1930 г. Москва

4 ноября 1930 г.

Дорогая Анна Николаевна!

Требование доктора не выходить лишает меня возможности и проводить прах дорогого Николая Григорьевича[814] и лично выразить мое глубокое соболезнование Вам и Марье Николаевне[815].

Где, кто и как сумеет оценить в полной мере, чем обязан Николаю Григорьевичу Художественный театр? Да еще в наше время, когда текущая жизнь несется такой лавиной, что некогда оглядываться назад и подводить какие-то итоги. Но все мы, его товарищи по работе, не забудем до конца наших дней образ скромнейшего из нас, глубочайше преданного Театру во всех его проявлениях, горячего сторонника всего благородного и упорного врага пошлости, отдавшего все свои театральные дарования делу Художественного театра. Этот образ лежит в нашей памяти крепко, глубоко И овеян самыми {372} лучшими воспоминаниями нашей совместной работы и жизни. И долго-долго еще эти воспоминания будут греть и радовать самые стены Художественного театра.

Примите мое горячее, искреннее, дружеское соболезнование.

Вл. Немирович-Данченко

Екатерина Николаевна просит присоединить ее искреннейшее сочувствие горю Вашему и Марьи Николаевны.

452. О. С. Бокшанской[816]

25 ноября 1930 г. Москва

25/XI.30

Милая Ольга Сергеевна!

Орлов — Манилов…[817] Переспросите Михаила Сергеевича[818]. Я не помню. Мне казалось, что я не протестовал. Но предоставляю Мих. Серг. У него могут быть еще неизвестные мне соображения.

О Массальском как репетирующем за Дорохина — не протестую. Но как дублирующего Дорохина — думаю, что сама Нина Николаевна[819] предпочтет снять спектакль, чем заменить Дорохина[820].

А конечно, даже спасибо Массальскому, если он репетирует, да и может быть такой случай, что и отменить спектакль невозможно, тогда Массальский выручит.

Но и об этом надо снестись с Мих. Серг., так как мы с ним договорились.

Скажите Судакову подипломатичнее:

он очень любит переделывать пьесы под влиянием первых впечатлений на репетициях, не постаравшись до конца проникнуться автором. Так вот как бы не повторилась история с «Блокадой», когда я, придя, тратил много времени на возвращение к автору.

Во всяком случае, я хотел бы, чтоб Киршон знал, что предлагаемые Судаковым переделки идут без моего ведома и что на «Блокаде» были вот такие случаи[821].

{373}

Посвятите в это Мих. Серг. Может быть, он найдет нужным взять это на себя!

Ваш В. Н.‑Д.

Привлечен ли Качалов Сахновским и Булгаковым к совместной срочной работе по тексту «Мертвых душ»?[822]

453. К. С. Станиславскому[823]

11 февраля 1931 г. Москва

11 фев. 1931

Дорогой Константин Сергеевич!

Об этом я совсем не собирался беседовать, но этот вопрос сейчас остро ставится правительством. И было бы как будто даже нелепо, если бы мы, вызванные говорить об этом, сами между собой замалчивали.

Это вопрос о наших музыкальных театрах, о моем и Вашем.