Избранные произведения. Том I

— Значит, и у меня было и есть такое же право, — сказала она. — Хотя нет, Дик, я не имею его, не имею, — поспешно оговорилась она. — Но как бы то ни было, ты-то всегда проповедовал единство нравственной нормы обоих полов.

— Увы! Больше я этого не проповедую, — улыбнулся он. — Воображение — великий учитель, и за последние несколько недель мне пришлось изменить свои взгляды.

— Ты хочешь сказать, что требуешь, чтобы я была верна тебе? — Он утвердительно кивнул головой и сказал:

— Пока мы живем вместе.

— Но где же тут равенство?

— Никакого равенства нет. — Он покачал головой. — Ну, конечно, я знаю; это может показаться какой-то неустойчивостью во взглядах. Но только теперь понял я старую истину, что женщины не похожи на мужчин. Все, чему я научился из книг и теорий, разлетается в прах перед незыблемым фактом, что женщины — матери наших детей. Я еще надеялся иметь от тебя детей. Но с этим покончено, весь вопрос теперь в том, что у тебя на сердце? Свое сердце я тебе раскрыл. А тогда мы сможем решить, как быть дальше.

— Ах, Дик, — еле внятно проговорила она, когда молчание стало невыносимым, — ведь я люблю тебя, я всегда буду любить тебя. Ты — мое Багряное Облако. Знаешь что? Ведь только еще вчера я зашла в твой спальный портик и повернула свой портрет лицом к стене. Это было ужасно. Как-то даже преступно. Я опять повернула его, — скорей-скорей!

Он закурил сигарету и молча слушал дальше.

— Все-таки ты не сказала мне, что у тебя на сердце. Не все сказала, — пожурил он ее.

— Я действительно люблю тебя.

— А Ивэна?

— Это совсем другое. Как ужасно — говорить так с тобою. И ведь я не знаю, не могу разобрать, что у меня на сердце.

— Любовь? Или любовное приключение? Непременно или то, или другое; одно из двух.

Она покачала головой.

— Разве ты не видишь, — спросила она, — что я и сама не понимаю? Ведь я женщина. Мне не пришлось, что называется, «перебеситься». А теперь, когда все это случилось, мне не разобраться. Вероятно, Бернард Шоу и все они правы. Женщины — хищные животные. Вы оба — крупная добыча, и я не знаю, как быть. Мне кажется, будто мне бросили вызов: я сама для себя загадка. Мое поведение опрокинуло все мое мировоззрение. Ты мне нужен. Ивэн мне тоже нужен. Вы оба нужны мне. Нет, это не любовное приключение. Или если это и есть любовное приключение, то я этого не знаю, — нет, это не так, я знаю, что это не просто приключение.

— Так, значит, это — любовь.

— Но я люблю и тебя, Багряное Облако.

— Ты говоришь, что любишь его. Обоих ты любить не можешь.

— Могу, обоих люблю, обоих. Я с тобой честна и буду честна. Я должна все это распутать; я думала, ты мне поможешь. Потому-то и пришла к тебе сейчас. Должен же быть какой-нибудь исход.

Она поглядела на него просящими глазами.

— Один из двух: Ивэн или я. Другого выхода я себе не представляю.

— Вот и он то же говорит. Но я не могу с этим согласиться. Он хотел идти прямо к тебе, но я его не пустила. Он хотел уехать, но я его удержала здесь, как это ни было тяжело для вас обоих: чтобы видеть вас вместе и сравнивать вас, и взвешивать в своем сердце. И не пришла ни к чему. Вы мне нужны оба. Не могу пожертвовать ни тем, ни другим.

— К сожалению, как ты сама согласишься, — начал Дик, и в глазах его невольно блеснул юмор, — хотя у тебя и появилась склонность к полиандрии, к многомужеству, мы-то, глупые мужчины, не можем примириться с таким положением.

— Не будь жесток, Дик, — грустно остановила она его.

— Прости. Я не хотел. Это я от боли, от своей собственной боли — новое усилие перенести все это с философским бесстрастием.

— Я сказала ему, что он единственный, кого бы я сравнила с мужем, но что мой муж — человек, все же еще более выдающийся, чем он.

— Ты это сказала из честности по отношению ко мне и к себе самой, — пояснил Дик. — Ты была моей, пока я не перестал быть для тебя самым великим человеком в мире. А теперь он для тебя лучше всех.

Она отрицательно покачала головой.

— Так дай я попробую помочь тебе разрешить твою задачу, — продолжал он. — Ты сама не понимаешь себя, своих желаний, ты не можешь решить; ты считаешь, что мы оба нужны тебе в равной мере?

— Да, — чуть слышно прошептала она. — Оба, хотя все-таки как-то по-разному.

— В таком случае, дело решенное, — отрезал он.

— То есть как?

— Очень просто: я проиграл, Грэхем выиграл. Разве ты не видишь, не понимаешь? При равных, впрочем, условиях, я имею над ним одно преимущество — все двенадцать лет, прожитые нами вместе, все двенадцать лет прошлой любви, все узы сердца и воспоминаний. Да, Боже мой, если бы все это было брошено в чашу весов Ивэна, ты не колебалась бы ни минуты. Ведь тебя жизнь еще никогда не сбивала с ног, и это переживание пришло так поздно, что тебе трудно с ним справиться!

— Но, Дик, ведь ты меня сшиб с ног в свое время.

Он покачал головой.