Потом, гуляя над обрывами, они вдвоем, священник и чиновник, говорили мало — слушали море и ветер. Было прохладно, и оба они кутались в пальто.
— Жаль будет все это потерять, — сказал Гарри. — У ордена никак не получается сохранить землю?
Луна стояла низко над водой, и когда Гарри поймал нужный наклон головы, луна скрылась за высокой тощей фигурой Уиллера, осветив его туманной аурой.
— Другой земли у нас нет, — ответил священник. Гарри отвернулся от залива, подставив ветру спину. Сверху нависали два здания, похожих на замки, и только кое-где светились на них желтые прямоугольники. Темные деревья шевелились, неутомимо шепчась о двух ночных наблюдателях. Такой лес мог бы тянуться до края планеты.
— Вот в таком месте, — сказал Гарри, — я бы и ожидал встретить что-нибудь сверхъестественное.
Уиллер засмеялся:
— Так Рене действует на людей. Ладно, каково бы ни было духовное воздействие этого поместья, расходы оправдать мы не можем. — Он поежился. — Пошли обратно?
Несколько минут они шли молча по мощенной плоскими камнями тропе. В дальнем ее конце Гарри увидел деревянные ступени, ведущие к воде.
— Кстати, я хотел сказать тебе спасибо за приглашение провести здесь уик-энд с Джулией.
— Не за что. Всегда рады помочь.
Они вышли на гравийную дорожку, миновали группу вязов и срезали угол к заднему входу, где обрадовались теплому воздуху.
— У нас были проблемы, — сообщил Гарри. — Мы вышли погулять вдоль обрыва и попали под грозу. — Он усмехнулся. — Промокли до нитки.
— Рад слышать.
— Полночи проторчали в лодочном сарае.
— Я знаю этот сарай, — ответил Уиллер. Гарри несколько повеселел.
— Отличное место. Я имею в виду сарай. Похоже, туда последние двадцать лет никто не заходил.
Уиллер не ответил.
— Мы когда-то с Джулией говорили, каково было бы жить на острове, вдалеке от всего и всех. И многое к этому склоняет. Я думаю, если бы мы как-то могли отрешиться от остального мира… — Гарри оглянулся через плечо, в темноту. — Как бы там ни было, а на несколько часов я свой остров получил.