Избранные произведения в одном томе

Они стояли все вместе — за исключением одной, одетой в белое фигуры, застывшей поодаль и смотревшей только на меня. Табита. Ее хорошо освещали огни пожарной машины. Красный, синий, красный… Цвета чередовались, раздражая и без того раздерганные нервы. Я подошла ближе:

— Что происходит? И что творится здесь именем Господа?

Быстрые вспышки падали на лицо Табиты калейдоскопом страха и жестокости.

— Ты не слушала.

Я ткнула пальцем в сторону грузовика с тыквами:

— Скорее всего тот человек умер. Скажи наконец, что происходит за стенами этой церкви?

Она почти не смотрела в мою сторону. Подступив ближе, я с волнением спросила:

— Почему ты убежала?

— Тебе не понять, — ответила Табита.

— Попробуй объяснить. Хотя, кажется, меня уже ничем не удивить.

Ее голос, некогда чувственный, прозвучал невыразительно и отстраненно:

— Эван, раскрой глаза и отвернись от лжи. Приближается то, что нельзя остановить.

Сзади прохрипела радиостанция. Экипаж запросил у диспетчера помощь. Распевая о крови и беззаконии, последователи Вайоминга продолжали голосить. Губы Табиты вновь зашевелились. Словно она решала — сказать или нет. Напротив развевались алые одежды хористок, особенно зловещие на фоне красно-синих пожарных стробоскопов.

Она сказала:

— Тебе не удержать Люка. Он не твой.

Затем Табиту поглотила толпа, и я потеряла ее из виду.

Глава 3

Подъехав к дому, я несколько минут посидела в машине, стараясь отделаться от полученных за вечер гадостных впечатлений. Не хотелось, чтобы Люк видел меня настолько подавленной. В ушах еще слышался хруст битого стекла, и я продолжала видеть перед собой наэлектризованные до предела глаза Табиты. Я чувствовала в своей руке руку искалеченного человека. Она была мягкой, словно состояла из одних хрящей.

Выбравшись из «эксплорера», я захлопнула дверь и побрела по улице.

Когда, вытащив пострадавшего из-под грузовика, спасатели из пожарной команды опустили тело на носилки, я не знала, сумеет ли этот человек продержаться до прибытия в госпиталь. Спасатели работали, как всегда, аккуратно — словно пытались спасти хрустальный сосуд.

И не было ни малейшей зацепки насчет его личности. Я не представляла, для чего этому человеку понадобилось явиться на мессу и кому были адресованы его вопли. В полиции Санта-Барбары я сделала заявление, сообщив обо всем увиденном, и даже высказала мнение, что пострадавший казался слабым или больным человеком. Еще я предположила, что больны сами «Оставшиеся», назвав их инфицированными патологической формой веры. Окинув взглядами разбитую витрину и мокрую от раздавленных тыкв мостовую, полицейские лишь недоуменно пожали плечами, не зная, как расценить мою информацию. Копы уважают факты, а вовсе не метафизику с налетом мистики.

Толкнув калитку, я направилась к своему коттеджу вдоль росших у тропинки дубов. Перед тем как войти, еще раз удостоверилась, не дрожат ли руки, и придала лицу заведомо благодушное выражение.

В гостиной было пусто. В доме не раздавалось почти никаких звуков, за исключением негромкого бормотания телевизора, на экране которого как раз шли городские новости. Приглушенным голосом диктор рассказывал о погибшем сером ките, выбросившемся на пляж. Ни голоса Люка, ни его няни я не слышала. Решив позвать няню по имени, я вдруг осознала, что нигде не видно ее рюкзака или книжек. Позвав еще раз и не получив ответа, двинулась в сторону темного проема, где располагалась спальня Люка.

От моего толчка дверь открылась, и свет упал на кровать мальчика, рядом с которой сидел мужчина.

— Господи Боже… — охнула я.

— Тихо, ты его разбудишь.

— Джесси, никогда не пугай меня так.

Никак не ожидая, что его присутствие в доме может меня испугать, Джесси с некоторым удивлением покосился в мою сторону. Потом сказал:

— Я заплатил няне и отослал ее домой. Что не так?

— Что ты здесь делаешь?

— Просто стерегу ребенка.

Люк спал, закинув обе руки за голову. Пижама сбилась вверх. Поправив одеяло, я положила рядом со спящим мальчиком его игрушечного медвежонка. К груди мишки была пришита эмблема эскадрильи Брайана: «Ударная истребительная эскадрилья номер 151 «Бдительные»».

Вслед за мной Джесси выбрался из спальни. Прежде чем задавать вопросы, он беззвучно затворил за нами дверь.

— Рассказывай.

На кухне, встав на цыпочки, я достала с полки бутылку «Джека Дэниелса», припасенную на особый случай.

— Ты был прав. С ними Табита. И она хочет забрать Люка.

Джесси уставился на мою вывалянную в дорожной пыли вельветовую куртку и на исцарапанные осколками руки. Ждал, как я объясню остальное. Я налила себе немного виски, на два пальца. Выпив глоток, почувствовала, как «Джей-Ди» обжег глотку, и поставила локти на кухонную стойку. Потом локти разъехались в стороны, и я уткнулась лбом в свои сложенные руки, прямо у стакана.

— Картина следующая: Табита вскочила на последний автобус. Но автобус в огне, шины лопнули, и машина несется к обрыву. Табита все давит и давит на сигнал и думает, что она спасена. — Я выпрямилась. — Кажется, я ошиблась в «Оставшихся». Они далеко не обыкновенные фундаменталисты. Скорее, сектанты, фанатики Судного дня!