Избранные произведения в одном томе

Маги не ответили. Маша пятилась, раз за разом замыкая круг с пылающим костром в центре, пальцы пляшут, губы беззвучно шевелятся. Ничего особенного на первый взгляд, а присмотришься — оторопь берёт, потому что глаза у неё — белые, мёртвые, без зрачков и радужки.

Жест. Слово. Символ. Аттрактор. Замыкание на себя магического потока. Весь арсенал накопленного предками, осмысленного теоретиками и запечатлённого в формулах.

Игорь молча взмахнул рукой — мол, начали.

Конечно, они не настоящая команда, не матёрые поисковики-сыскари, что давно сработались и чувствуют друг друга на расстоянии без слов и чтения мыслей. В паре они оказывались всего ничего, на лабораторных да разок на полевом выезде. Поэтому, конечно же, Курчатов сразу пошёл вразнос: из расставленных блюдец выплёскивалось горящее масло, фитильки трещали и загибались.

Болото зашевелилось, вскипело под зелёным одеялом мха. Заворочалось в глубине что-то большое, грозное. Но маги не останавливались. Машка металась между огней, всплескивая тонкими руками. С её губ срывалось глухое бормотание, она шипела и вскрикивала, когда незримые потоки скручивались вокруг неё. Но Игорь успевал ослабить колдовские петли, давая возможность Рыжей снова и снова призывать того, кто силился укрыться в болотной глубине, кто видел и знает всё, случившееся на здешних топях.

Однако отозвался и кое-кто ещё. Спутать было невозможно — то самое чудище с пятнадцатью по Риману и почти двадцатью по Чикитскому, оставшееся было позади. Заворочалось, застонало на пределе слуха — и на мгновение показалось, что в этом мучительном, полном голодной ненависти зове послышались обрывки слов…

Глаза Маши видели сейчас не ночное болото, не чахлый лес и бучила, а рвущуюся к поверхности фигуру. Не чудовище, нет — человеческую фигуру, словно окутанную облаком подземного пламени. И она, эта фигура, поднималась к поверхности всё выше и увереннее.

А ещё чудились Маше, что тянется следом за болотным ужасом нечто вроде пары огненных же крыльев.

Шире, шире захват, глупая! Раздвигай воронку! В эпицентре уже сто десять, самое меньшее, конус заклятия не выдержит, никакие решетниковские модификации не помогут!

Вспышка. Машкины глаза на миг ослепли, слёзы хлынули потоком — петля почти затянулась. Игорь успел лишь в самый последний момент.

Но зато она разглядела. Разглядела то, чего они все так боялись увидеть.

Мёртвые человеческие тела в болотине, невдалеке от жуткой дёргающейся огненной твари.

— Сожрала-а-а… — вырвалось у Машки.

Резкий запах нашатыря. В свете от костра — лицо Игоря, губа закушена.

— Ох, Рыжая…

— А ты… испугался, что ли?.. Что я тебе, барышня? Нашла я, вот чего.

Какое-то время ушло, чтобы прийти в себя. Лейтенант Морозов и его люди выслушали известие в мрачном молчании.

— Вытаскивать надо, — закончила Маша.

— Вытаскивать?! Вы, товарищ маг, сами ж нам говорили, мол, не подходить ни на шаг!

— Это когда мы мимо шли, — пришёл на помощь Игорь. — Нельзя их там оставлять, даже до утра, если у твари пятнадцать по Риману.

— Чего «пятнадцать»? По какому Риману? — не выдержав, огрызнулся лейтенант. — И что такого страшного случится? Они ведь уже мёртвые!

— В том-то и дело, — ответила Маша таким замогильным голосом, что Морозову вдруг совершенно расхотелось спорить. Правда, ненадолго.

— Велика вероятность спонтанной денекротизации, — буркнул лейтенанту Игорь. — При такой-то локальной напряжённости…

Кто-то из милиционеров сдавленно прошипел сквозь зубы пару крепких слов. Лезть прямо в пасть болотной твари не хотелось никому.

— Так если опасно, надо в город вернуться и сапёрную команду вызвать. — Лейтенант оправился и, скрипнув зубами, упрямо настаивал на своём, не желая подвергать опасности своих молодцов. — Заминировать всё тут, да и…

— Повезло вам, лейтенант, — теперь нахмурился и Игорь. — Повезло, коль в войну ни разу не пробовали «заминировать» бестию с хотя бы десяткой римановской, не говоря уж о пятнадцати.

— А что? Мина есть мина. Тротил, он и в Африке тротил.

— Интересно, зачем тогда маги, если «тротил, он и в Африке»? — ядовито спросила у лейтенанта Маша. — Не получится ничего, товарищ Морозов. Только людей губить. Этот болотник твой тротил сожрёт и только облизнётся. Ему и снаряды, и бомбы — всё нипочём.

— Предел Корсакова, — вставил Игорь. — Десять целых и семьдесят четыре сотых по Риману.

— Ага. А когда пятнадцать, да ещё и девятнадцать с половиной по Чикитскому, что, в частности, показывает и вероятность стихийной денекротизации и анекротических явлений на свежих трупах, то ясно даже и ежу, что тела надо вытаскивать немедленно.

— Как? — не сдавался лейтенант.

— Кошками. Крючьями, — пожал плечами Игорь. — Вы, лейтенант, разведвзводом командовали, неужто я вас учить должен?

— Без команды я людей под такое не подведу. — Морозов упрямо нагнул голову.

— Мы с товарищем Угаровой — оба старшие лейтенанты, между прочим. — Глаза у Игоря блестели зло и упрямо. — Показать удостоверение?

— Не тебе мне приказы отдавать, — не опустил взгляда Морозов. — Доложу, куда следует, там решат. Игнатьев! Разворачивай рацию.