Избранные произведения в одном томе

Со вторым пришлось повозиться, пока вынимали из топи. Сима действительно оказалась сильна настолько, что сумела в одиночку вытянуть замок к поверхности. Машка переломила деревянный щит с клеймом через колено, пока Игорь держал магический контур замкнутым на себя.

— Скорее, — торопила Машка, поминутно оглядываясь. Озирались и остальные «серафимы».

— Что такое, что?

— Оцепление закончено, все посты развёрнуты, — отозвалась Юля Рябоконь. — Сейчас начнут. А нам ещё третий замок открывать…

— Отвлечь их надо, — задумалась Серафима. — Лена, Нелли, Оля-первая! Вылет! Знаете, что делать. И помните — сразу обратно!

— Э, э, ты чего? — всполошился Игорь. — Там же наши друзья, коллеги. Вы тут совсем белены объелись все, что ли?!

— Не волнуйся, — усмехнулась Серафима. От неё так и несло жаром, словно от мартеновской печи.

— Как это — «не волнуйся»?! Мало нам Сашки?!

— Я послала, — Серафима по-прежнему усмехалась, но под усмешкой пряталась гримаса с трудом переносимой боли, — не самых умелых, а самых спокойных и рассудительных. Тех из нас, кто… кто дальше всего от Сашки. Убивать они никого не станут — если, конечно, там Потёмкина не окажется. Просто отвлекут военных, не дадут сразу нас накрыть, всех вместе. Пока их отгонят, пока попробуют разобраться, что и откуда нападает, пока решат, что делать… мы — снимем стену. А уж там «ангелов» не найдёт никто. Поможете — и обещаю, никаких жертв. Ни сейчас, ни после.

Игорь был существенно лучшего мнения о коллегах, но решил не спорить.

…Очень скоро, куда быстрее, чем можно было подумать, из-за леса послышались глухие взрывы, ночное небо озарилось вспышками. Игорь различил на слух воздействия по Карпову и Маршалу. Военные не жалели магических сил.

— У них там даже зенитки есть, — мрачно ухмыльнулась Оля Колобова.

— Уважают, видимо… — сквозь зубы процедила Нина Громова.

— Неважно, пусть бы только отвлекли. — Сима развернула крылья, одно движение — и она уже над деревьями. — Ага, возвращаются, вижу их… Молодцы какие, без демонов, по призракам отработали. Призраков после войны много шалит, на нашу седьмую не подумают. Мы за одиннадцать лет сами здесь семерых развеяли, чтоб не бродили, внимания не привлекали. Всё, давайте, последний замок, последний! — Староста уже почти кричала.

Рощина, Рябоконь и Солунь метеорами падали с тёмного неба, валились в мох, рыча от боли — какая-то неведомая ранее, верно — секретная, штука их задела, счастье ещё, что по касательной. Странно и дико было видеть огонь и чёрные перья на белесых бесплотных телах. Температура сбила пределы трансформации, и демоны рвались наружу, не давая «серафимам» прийти в себя после призрачного вылета.

— Скорее, девчонки!

— Идём! — прорычала Сима. Она попыталась сдержать крик, таща на себя замок, словно обломок собственной кости из раны, и не смогла. Упала на одно колено.

Игорь, не задумываясь, протянул ей руку. Стиснув зубы, вытерпел огненное рукопожатие.

— Последнее осталось, — Маша задыхалась. — Крестики! Игорь, тебе снимать придётся… и на себя…

— Я знаю. Я знаю, Рыжая.

Он не мог сейчас смотреть ни на кого, кроме Машки.

Даже горгульей она была красивее всех. Даже блондинки Танечки с их курса.

Только общими усилиями всей девятки сумели расцепить незримые блоки на цепочках с крестиками. Игорь расстегнул ворот, надев на шею раскалённый, покрытый корочками обгорелой плоти крест-маячок. Зарычал, стараясь не взвыть от боли.

— Первый пошёл, — проговорила Сима, неотрывно глядя на него.

— Пока на живом — будет работать, как раньше. Никто не заметит, что сигнал на полминуты пропал, — Машка ласково погладила друга по щеке, словно пытаясь передать ему немного собственной силы.

Третий замок едва держался. Сима отступила к кругу «ангелов», Машка и Игорь остались вдвоём над вытянутым из болотного укрывища замком.

Обычная глиняная плошка, а в ней горит свеча.

Она так и горела все эти годы, в глубинах топи, под водой…

Маша протянула плошку Игорю.

— Ломай, Игоряш.

— Уверена?

— Ломай, я уже всё. Знаешь… в Померании страшнее было. — Она слабо улыбнулась.

— А если они всё-таки захотят отомстить? — Игорь неотрывно смотрел на плошку со свечой. — И ты их не удержишь?

— Теперь это Отцова забота. — Машка сняла с шеи на глазах раскалявшийся крестик и опустила в центр замка. Сорвала всю горсть маячков с шеи Игоря. Жест. Слово. Символ.

Плошка словно взорвалась изнутри, осыпав их едкой пылью, совершенно не похожей на ту, что бывает, если разбить обычную глиняную посудину.

— Свободны! — выкрикнула Маша, поворачиваясь к восьмёрке «ангелов». — Все за мной! Все!

Девять кошмарных созданий, вынырнувших, казалось, из самой преисподней, взвились в ночное небо.

— Прощай! Прощай, Рыжая! — не выдержал Игорь.

— Не ерунди. — Голос горгульи прозвучал неожиданно нежно. — Я вернусь. Обещаю тебе. Честное комсомольское.

* * *