Избранные произведения в одном томе

— Нет, — после паузы ответил начальник Генерального штаба. — Мы ничего не нашли. Возможно, они погибали вместе с «матками». Самоликвидация, или детонация от наших снарядов.

— Так, а зачем было вообще «подбрасывать» нам этих биоморфов? — осведомился кайзер. — Зачем идти столь сложным путём?

— Тут мы можем только спекулировать, Ваше Величество, — ответил я. — Всякой контрольной системе, не важно, механической, электронной или биологической, необходим критерий срабатывания. В нашем случае это могло быть достижение определённого уровня космической экспансии, когда мы добрались до планет, «заражённых» биоморфами. Возможно, сыграло свою роль и то, как мы ими распорядились. А воспользовались мы ими для войны, причём войны междоусобной. Не исключено, что такая агрессивность, да ещё и внутривидовая, тоже может служить критерием отбраковки.

— Меня больше волнует возникновение… э-э-э… людей с примесью биоморфов, — сухо заявил фон Вейхс. — Сколько таких уже появилось? Сколько ходит по нашим улицам? Дариана Дарк воспользовалась биоморфами, смогла ими управлять…

— Прошу прощения, герр генерал-фельдмаршал, но она смогла это сделать только до определённой степени.

— Пусть так, но сейчас это даже не важно. Она смогла. Где гарантия, что не появятся новые дарианы?

— Они не появятся, если никто не будет подкармливать ей подобных и уж тем более не будет выступать адвокатами «управляемого вторжения».

Эрцгерцог Адальберт зло сощурился.

— Такая теория действительно существовала, — проговорил кайзер. — Признаюсь, что я всегда был её противником и считал, что она не имеет права на существование. Но, как видно, она таки осуществлялась?..

Адальберт немедленно свалил всё на Иоахима фон Даркмура, небезуспешно превращая его в истинного козла отпущения. Император раздражённо остановил его.

— Давайте дослушаем Фатеева, племянник. Его теория безумна, но ничего лучше мы сейчас всё равно не имеем. Но, Руслан, — теперь кайзер обращался уже напрямую ко мне, — а почему всё-таки такие сложности? Ведь если нас надо уничтожить — почему не послать огромный флот и стереть нас с лица Вселенной?

— Мне кажется, Ваше Величество, мы столкнулись с двумя глобальными процессами, первый — это развитие разума, развития цивилизаций. Войны мало-помалу уходят в прошлое, агрессия поддаётся купированию, словом, контролируется тем или иным способом. Сообщество Дбигу никак не заинтересовано в войне с человечеством. Равно как и человечество не заинтересовано в войне с Дбигу. Отдельная клетка в человеческом теле никак не пострадает от непосредственного соседства с раковой, разумеется, исключительно в общем случае, поскольку те же опухоли выделяют…

— Биологические и онкологические подробности можно опустить, — перебил кайзер. — Полагаю, это не относится к экспертной сфере здесь присутствующих.

— Клетка не знает, почему иммунная система отдала приказ уничтожить тот или иной объект. Она просто активируется, распознаёт врага и выполняет свою функцию. Конечно, хорошо, когда эти функции в случае с цивилизациями подлежат осмыслению, а если нет? Если эта цивилизация стремится к миру с соседями и не видит в них никакой угрозы? Боюсь, нам никогда не понять, почему же нас сочли недостойными существования. Но в данном случае это и не важно, потому что иммунная система не вступает в переговоры и не идёт на компромиссы. С чем мы и столкнулись в случае с Дбигу. Они ответили нам одной-единственной фразой, явно ритуального характера. Что вполне естественно — такие глубоко запрятанные «сверхфункции» цивилизации естественнее всего скрывать под религиозными или мистическими «обоснованиями». Но для стадии, когда цивилизация достигла уровня космической экспансии, ни религия, ни традиция на сто процентов уже не справляются. Правят бал разум и здравый смысл, тот самый, что гласит: «живи сам и давай жить другим». Чтобы это подавить, чтобы воззвать к инстинктам, и требуются биоморфы. Возможно, мы действительно некая аномалия, возникшая без участия «центра жизни», из которого исходят все остальные цивилизации…

— Правильно ли я тебе понял, Руслан, — после паузы осторожно спросил Валленштейн, — что на уровне, если можно так выразиться, метасовокупности цивилизаций перестают действовать законы разума и начинают действовать — на другом уровне, конечно, — правила многоклеточных биологических систем? Инстинкты, скажем так?

— Вы совершенно правы, герр генерал-майор. Но это только моя спекуляция. Боюсь, что клетке никогда не постичь всех законов организма, частью которого она является.

Некоторое время царило молчание.

— Предлагаю всё же вернуться к чему-то более конкретному, — император поправил монокль. — К управляемости биоморфов, например.

— Все детали, боюсь, знает одна лишь Дариана Дарк, — ответил я. — Но, если оставаться в рамках моей гипотезы, да, собственно говоря, даже если её откинуть, я вижу только один реальный выход для человечества.

— Какой же, господин Фатеев? — скептически осведомился кайзер.

Я вновь глубоко вздохнул. Сейчас — или никогда. И начал говорить.

* * *