Избранные произведения в одном томе

Я не договорил. Рука неожиданно усилила свою хватку, стиснув костяшки моих пальцев, — так же, как когда-то на школьном дворе порой хватал меня Боннаккут.

— Ты не веришь, что это священный артефакт, — тихо прошипел служитель. — Теперь, когда тебе стало известно, что она механическая, ты думаешь, что это всего лишь еще одна безделушка Древних.

— Она священная, она особенная, я верю.

Рука снова сжалась. Я почувствовал, как один из моих пальцев поддается под ее давлением со слышимым хрустом. Однако пока он еще не был сломан, лишь слегка вывихнут.

— Прекрати! — заорал я на старого змея.

— Я ничего не делаю, — с невинным видом ответил тот. — Рука обладает собственным разумом. Мой старый учитель объяснял это так: когда люди лгут, они потеют. Не обычным, но особым нервным потом лжеца. А Рука Патриарха ощущает этот пот на твоей ладони, парень, и его вкус ей не нравится. Ложь вызывает у нее тошноту.

«Это же рука! — хотел сказать я. — Ее не может тошнить!» Но, призвав на помощь все свое самообладание, произнес совсем другое:

— Я не верю, что Древние могли сделать нечто подобное. Во всех книгах Древних, которые я читал, об этом ничего не упоминается.

Хакур искоса посмотрел на меня.

— Может быть, и нет. Возможно, рука старше самого Патриарха или даже поселка. — Он улыбнулся, снова показав желтые зубы. — Основатели Тобер-Коува были непростыми людьми, парень, Древним было до них далеко. Есть немало тайн, передававшихся от одного служителя Патриарха к другому, о которых, возможно, следовало бы тебе рассказать, но я не могу поделиться ими с тобой, пока…

Последние его слова многозначительно повисли в воздухе. Мне не хотелось доставлять ему удовольствие, спрашивая, что он имеет в виду, но Рука все еще стискивала мои пальцы. Что еще хуже, Хакур мог нажать в шкатулке и другую потайную кнопку, которая заставляла бы Руку сжимать мою ладонь, даже если бы я не лгал.

— Пока что? — спросил я сквозь зубы.

— Пока ты не согласишься стать моим учеником, а затем — следующим служителем Патриарха.

— Я? — Мой голос сорвался почти до визга, впрочем, виной тому скорее была моя полураздавленная рука. — Твоим учеником? Кто сказал, что я хочу быть твоим учеником?

— Кто сказал, будто меня интересует, чего ты хочешь? — проскрежетал в ответ старик, подражая моей интонации. — Какое мне дело до мнения того, кого я выбрал?

— Но почему ты выбрал меня?

— Поскольку Лита сообщила мне, что готовит Каппи себе на смену, я тоже начал подумывать о преемнике. А выбор Литы меня вполне устраивает, особенно после того, как я видел Каппи прошлой ночью, когда она пыталась изображать из себя жрицу. Девчонка заводная, и слушать ее будут. К тому же она еще и умная, так что сумеет разрешить любые проблемы, какие только могут возникнуть у женщин. А потом к ней начнут прислушиваться и мужчины — может быть, и не по всем вопросам, но по крайней мере по самым важным. Покажи мне мужчину, который не предпочел бы поговорить с Каппи, а не со мной. Исключая здесь присутствующих, естественно. Вот я и подумал, — продолжал он, — кто из мужчин в поселке мог бы одержать верх над Каппи? — Он ткнул костлявым пальцем мне в грудь. — Угадай, чье имя сразу же пришло мне на ум?

— Но я не хочу быть ничьим учеником…

— Заткнись! — Служитель болезненно надавил на нервный узел у меня на грудине. — Меня не интересуют личные предпочтения какого-то хорька. Все, что меня интересует, — годишься ли ты для этой работы.

— Вряд ли. Единственное, что я умею, — это играть на скрипке…

— И больше не сможешь, если не заткнешься! Рука тебя не отпустит, пока я не захочу, понял, парень? И как ты собираешься играть на скрипке с переломанными пальцами?

Я едва подавил фразу, готовую сорваться с моего языка: «Она вцепилась в мою правую руку, старый дурак, а я играю на скрипке левой». Но подобный ответ мог оказаться тактической ошибкой. Кроме того, как я смогу держать смычок, если моя правая рука будет растерта в пыль? А играть пиццикато? Без двух здоровых рук я вновь стал бы мальчишкой, когда-то мечтавшим о величии, и обреченным трудиться на ферме или рыбацкой лодке до конца жизни, лишенным всяческих надежд на большее.

— Ладно, — буркнул я. — Чего ты хочешь?

— Задать несколько вопросов. Выяснить, действительно ли ты считаешь, что поселок нуждается в служителе Патриарха.

— И если я солгу, Рука причинит мне боль? Хакур кивнул.

— Патриарх всегда считал это надежным способом узнать правду.

— Не сомневаюсь.

— Не дерзи мне, парень! Я всегда могу приказать Руке схватить тебя за другую часть тела. И вряд ли тебе понравится, если пострадает именно она.

Бросив на него злобный взгляд, я вызывающе дернул головой.

— Задавай свои вопросы! И сам увидишь, что я совершенно тебе не подхожу.

Служитель Патриарха лишь ухмыльнулся, оскалив желтые зубы.

— Первый вопрос, — сказал Хакур. — Ты веришь в богов?

— Да.

— Во всех богов? Даже в Госпожу Нужду и Господина Недуга?

— Да. — После прошлой ночи я несколько усомнился в своей вере в Господина Недуга, но не стал говорить об этом вслух.

— Ты молишься богам?

— Иногда.