Избранные произведения в одном томе

Мне всегда казалось, что существует два типа людей: те, кто принимают решения, основываясь на расчет и те, кто принимают решения, руководствуясь интуицией. В отличие от Барбары маньяка рациональности я отношусь ко второй категории, что позволило мне выиграть множество процессов, но и проиграть несколько, это правда. В ту ночь мне катастрофически не хватало моей интуиции, и именно Барбаре удалось разгадать загадку.

Она достала пачку купюр из бумажника и нашла купюру в 20 евро. Ей захотелось покурить, и она попросила у меня сигарету. Я машинально протянул ей пачку, на которой до этого я написал 1824-89. Когда бармен все таки решил вернуться к нам, Барбара держала в одной руке купюру, в другой пачку. Она еще минуту простояла неподвижно, затем попросила стакан воды и, наконец, воскликнула:

— О, Боже! 1824-89 это 182 489 долларов, и это сообщение адресовано мне!

Когда Витторио распахнул дверь библиотеки, мы увидели, что Магнус уснул на диване.

Мирослав расположился на животе у своего хозяина и, казалось, охранял его сон. Он взглянул на нас, ясно давая понять, что он думает по поводу вторжения в его спокойный мир.

— Я утомился, — признался Джемерек, — я просмотрел все книги, но ничего не нашел. А как у вас?

— Мы решили вторую часть загадки, — сообщил я хладнокровно.

Я быстро ввел его в курс дела: передал то, что Барбара рассказала нам на обратной дороге: четыре года назад, когда «Micro Global» расставался с Барбарой после случая в Никарагуа, они обсуждали компенсацию. Благодаря интернету, мы смогли проверить ее банковский счет, точная сумма, полученная в то время 182 489 долларов. К нашему огромному удивлению, она рассказала, что перевела всю сумму семье девушки, погибшей от удара тока, будучи беременной. Таким образом, Барбара представляла собой один из столпов западной культуры с положительной стороны, но, казалось, ей было стыдно признаться в своем поступке, как будто это было слабостью с ее стороны.

Разгадка этой части сообщения вызвала в нас противоречивые чувства. Мы не понимали, каким образом Мона Лиза узнавал такие подробности наших жизней. Начиная с личной жизни священника, заканчивая банковским счетом Барбары, люди, которые стояли за этими манипуляциями знали все, несмотря на то, что мы этим ни с кем не делились. В этой ситуации мы чувствовали себя слишком незащищёнными и уязвимыми. Но мы не могли и дальше предаваться унынию. Нужно было переиграть Мону Лизу на его собственном поле. Отсчет времени продолжался, но мы уже прошли половину пути, разгадав вторую часть. Магнус записал это в таблицу на доске, вписав на место цифр 1824-89 название «Micro Global».

Калифорния, «Micro Global

»

24-03 12–04 03-01 29–02 15-06 12–05 18-03 09–07 Скидамаринк

— Подождите, почему именно слово «Micro Global»? — спросил Витторио, — ничего не указывает, что именно это слово скрывается под цифрами 1824-89.

— А что еще это может быть? Чек на эту сумму подписан «Micro Global».

— Разумно, — согласилась Барбара.

— Ну ладно, — сказал Витторио неуверенно.

У меня тоже оставались сомнения на этот счет.

Для успокоения совести. Барбара решила проверить в электронном справочнике, какие предприятия были у «Micro Global» в Калифорнии. Как она и предполагала, список оказался слишком длинным и трудночитаемым.

— Итак, Тео, — обратился ко мне Джемерек, — мы остались вдвоем, кто не знает, какая часть сообщения ему предназначена.

— Хотите совет? Начните размышлять о песенке.

Было уже 23 часа, но никто не хотел подниматься к себе в комнату. Мы боялись оставаться наедине со своими страхами, и должны были дальше разбираться в этом деле. Оставшуюся часть вечера мы провели на кухне за бутылкой Сан-Пелегрино (мы выпили слишком много алкоголя за последние два дня). Поджарив несколько кусочков хлеба, Магнус спустился в подвал, пообещав вернуться с безалкогольным сюрпризом. Он вернулся пять минут спустя, держа в руках цилиндр двадцати пяти сантиметров в высоту и пятнадцати сантиметров в диаметре, обернутый в бело-голубое полотенце. Он аккуратно поставил свое сокровище на стол и убрал полотенце. Я ожидал чего угодно: ядерную боеголовку, банку с эмбрионом пришельца.

— Сыр, — сказал я, выдохнув.

— Да, — сказал он с гордостью, поглаживая сухую серую корку. — Стилтон, лучший английский сыр, я получаю его из лучших погребов Лестершира.

— И что вы собираетесь с ним делать? — спросила Барбара с отвращением.

— Тупица! — возмутился Магнус. — Пробовать, конечно! Производство этого вида сыра началось в 1730 году, — объяснял он, отрезав 4 больших куска и положив их на красивые фарфоровые тарелки. — В XVIII веке его подавали со старым портвейном в гостиных или курительных комнатах среди мужчин, естественно. Но вы можете остаться, моя дорогая, мы ни в коем случае не хотим лишиться вашей компании.

Он протянул каждому свою тарелку, а также несколько зажаренных тостов.