Избранные произведения в одном томе

— Я не могу лишить себя этого сейчас! Я не справлюсь, — сказала она дрожащим голосом, вытирая слезы, катящиеся по щекам.

Я позволил ей понюхать немного порошка, зная о последствиях, которые неизбежно последуют, если отказать ей в этом. Я вытер ее лицо платком и взял с нее обещание, что она попробует завязать с наркотиками.

Я хорошо понимал расстройство Барбары, потому что сам ужасно боялся Моми. Растроганный ее несчастным видом, я попытался немного приободрить ее, но Барбара имела удивительную способность быстро собираться, и она поразила меня еще больше:

— А теперь, если у Моми появится плохая идея вернуться за нами, мне будет чем ему ответить, — сказала она, доставая из сумки небольшой IPP 788 последней модели.

— Как вам удалось провезти эту пушку через таможню? — спросил я, застигнутый врасплох.

— Благодаря чипу, который блокирует работу металлоискателя. Это новая система, я купила ее у друга.

— У вас забавные друзья.

— Он бывший полицейский, теперь работает частным детективом. Мы ходим в один тир.

— Только этого еще не хватало!

— Я даже состою в НСА.

— Это меня в вас не удивляет.

— Вы знаете, что говорится в Конституции: «Право людей хранить и носить оружие не должно…»

— «…не должно быть ограничено», я знаю, я же адвокат, я знаю вторую поправку.

— Вы против?

— Оружие создает больше проблем, чем приносит решений.

Она покачала головой в знак несогласия.

— Оружие может быть полезным при самообороне, особенно женщинам. Я часто ношу его собой, и редко когда его не оказывается в моей сумке. Если честно, у меня есть даже штурмовая винтовка.

— Это незаконно: закон о борьбе с преступностью 1994 года.

— Заявите на меня в полицию, — усмехнулась она.

Я помог ей подняться на ноги. Успокоенная кокаином, она благодарно улыбнулась мне и попросила не рассказывать никому об этом «инциденте», как она это назвала. Я обещал, я даже был доволен разделить тайну с этой загадочной женщиной, которая вдохновляла меня своим обаянием настолько же, насколько и чувством жалости к ней.

По дороге домой мы много шутили о той жизни, которая могла бы быть после продажи отреставрированной Моны Лизы.

Войдя в комнату, мы заметили укоризненные взгляды, которые бросили на нас наши помощники.

— Не хотелось бы быть пессимистом, но у нас есть всего несколько часов до истечения срока. Время работает не на нас.

Перед нами стоял поднос с завтраком, который приготовил Магнус.

— Только что звонила Роза, — сказал он сварливым тоном. — Ее не будет два-три дня. Ее матери стало хуже сегодня ночью.

Мы молча кивнули, глотая уже остывший кофе. Затем все взоры устремились на доску, где были написаны три части сообщения, требующие разгадки.

— Как вы предлагаете их распределить? — спросил я.

Джемерек, который очень любил цифры, был уверен, что криптограмма предназначалась ему. Что касается «Скидамаринк», то это слово что-то напоминало только Барбаре. Значит, мне оставалась дата (1824–1889), Витторио со своей частью сообщение уже разобрался.

Мы начали вместе размышлять над криптограммой. Накануне Магнус сказал, что эта часть сообщения является чем-то более сложным, чем простым рядом дат. Если раньше он думал, что эти пары чисел (день/месяц) были координатами слова в каком-то издании или литературном сочинении, то после ночных раздумий он изменил свою точку зрения в связи с наличием особого дня: 29 февраля.

— Как вы знаете, 29 февраля присутствует только в високосном году. Так что наличие этой даты является для нас ориентиром к какому-то особенному году.

— Это может быть просто совпадением, — заметил священник.

— Возможно, но маловероятно, — ответил я. Существует шанс 1 к 366 написания этой даты в случайном порядке. Так что, думаю, эта дата тут не случайно.

Барбара вытащила из сумки ежедневник и начала судорожно его листать.

— Я уже проверил, мисс Вебер, этот год как раз високосный, — сказал Джемерек.

— Однако в указанные даты не происходило ничего существенного, по крайней мере у меня 24 марта, 12 апреля, 3 января

— Верно, — подтвердил ученый. — Поэтому я считаю это подтверждением своей первоначальной догадки: эти даты относятся не к особым событиям, а являются координатами слова.

— И при чем здесь тогда високосный год?

— Я немного продвинулся, мисс Вебер. Я думаю, что эти координаты имеют не два измерения, а три: таким образом, 24–03 обозначает не страницу 24 и третье слово, а нечто другое.

— Что?

— В этом году 24 марта выпадает на четверг, пятый день недели. Четверг, 24 марта: 05-24-03.

— И что это дает?

— Ну, например: пятая глава, двадцать четвертая страница, третье слово.

Мы взяли паузу, чтобы переварить эти рассуждения. Казалось, что все сходилось, кроме одной детали, которая все портила. На самом деле, если рассмотреть все эти даты, то можно заметить, что они не идут дальше июля или седьмого слова на странице. Однако в любом произведении количество слов на странице около десяти. Поэтому мне казалось странным, что автор ограничился числом семь.

— Это неспроста, — согласился Магнус. — У кого какие предположения?