Избранные произведения в одном томе

— Одно время я работал художником-декоратором у старого Скулбреда, импресарио. Это была особенная работа, она мне очень подошла, так как в то время я занимался большим количеством разных дел и подыскивал себе мастерскую. Скулбред же как раз тогда снял на длительный срок здание Королевской оперы, в котором, как некоторые из вас, возможно, помнят, имелось великолепное ателье. Старый Скулбред платил мне хорошее жалование — то есть обещал его, так как он никогда никому не платил, если удавалось. Смею заверить, он подозревал, что я ему не доверяю, потому что внес в договор пункт, что я могу полностью распоряжаться художественной мастерской в собственных целях с момента подписания договора и до тех пор, пока не возьмусь за работу для него. Именно тогда мой поверенный придумал хитрую штуку. Он тоже по опыту знал, что со Скулбредом наверняка возникнут неприятности, и настоял, чтобы я заключил договор аренды на мастерскую. «Иначе, — сказал он, — ваша собственность не будет в безопасности. Если он обанкротится, кредиторы захватят все ваше имущество, находящееся в этом помещении». Когда же я возразил, он ответил: «Вам ведь все равно. Вы каждую неделю будете давать ему расписку в получении зарплаты, а он даст вам расписку в получении арендной платы. Это равноценный обмен, и вам даже не придется прикасаться к деньгам».

Итак, поскольку Скулбред находил все материалы и платил мне жалование, я оказался в выигрыше, так как не нес никаких расходов. Я рисковал только своим временем, но взамен мог пользоваться самыми чудесными декорациями в Лондоне. Работа же моя заключалась в том, чтобы лишь чуть подправлять старые декорации, принадлежащие Опере, и рисовать новые для оперы Магноли «Иль Кампадор». Мой помощник, которому тоже платил наниматель, был в состоянии сделать большую часть переделок, а так как я знал, что его работа начнется только в сентябре, у меня оставалось шесть месяцев бесплатного пользования помещением, и я мог распоряжаться своим временем.

Я перевез свои пожитки и сразу же приступил к работе. У меня ушло полдня на просмотр альбома декораций вместе с Гримшо, который в то время был плотником сцены, и еще пара дней — на осмотр декораций перед тем, как мы могли взяться за дело. Декорации оказались старомодными — почти сплошь задники, очень редко нарисованные на холсте, не говоря уже об остальном. Тяжелые, старые конструкции, которые нельзя было сложить; и вокруг валялось столько старых деревяшек, что их хватило бы на корабельную верфь. Старый Скулбред велел привести декорации в рабочее состояние, чтобы, когда придет время отправлять оперы на гастроли, все было готово. Я видел, что старику Гримшо предстоит та еще работенка — разрезать и закрепить на петлях массу декораций, чтобы их можно было сложить пополам для перевозки. Однако Гримшо был добрым малым, и работа его не пугала. Он снял куртку, и стоило ему начать работу со своими помощниками, я не мог его догнать. Да, Скулбред так торопился закончить всё в срок, что даже не ворчал, когда мне пришлось нанять второго помощника и еще двух рабочих. Учтите, для него это много значило, так как жалование за неделю — это живые деньги, а расходы наличными нужно было оплачивать каждую субботу. Опер было семнадцать, так что приходилось пошевеливаться, чтобы привести всё в состояние, пригодное для транспортировки. Но работа декоратора отличается тем, что если упростишь «постановку», то потом сэкономишь на рабочей силе. Правда, чем больше у вас декораций — не построенных на сцене, а задников и холстов, кулис и бордюров, которые нужно держать в порядке для ежевечернего использования и путешествий, доставать их со склада и потом убирать обратно, — тем больше головной боли у бедного художника-декоратора.