Избранные статьи

Но ясно при этом, что вся его проповедь обращена к жителям «первого мира». «Этичное мясо» дороже промышленного, поэтому «предпочесть совесть», подняться на новую ступень гуманности и перейти на новую диету сможет только «золотой миллиард», а незолотые миллиарды по-прежнему будут есть мясо пытаемых животных. Отказ от промышленного мяса, так же как отказ от курения, станет еще одним признаком, по которому можно будет отличить человека из «первого мира» от людей из других миров. Так что для жителей не первого мира, которые стараются жить по стандартам первого, книга Фоера может стать просто учебником снобизма, откуда они узнают еще один способ, как мыслями и диетой отличаться от отсталых сограждан. Но может стать и учебником того, как не закрывать глаза на то, что творится рядом с тобой за не так уж плотно закрытыми дверьми.

февраль 2012

«Карл Маркс: мировой дух» Жака Аттали

В конце 1980-х – начале 1990-х многим казалось, что поражение «реального социализма» означает и конец марксизма как влиятельной теории. Сегодня ясно, что это не так. Идеи Маркса как руководство по изменению мира остаются теоретической базой левых, а как объяснение современного мира они становятся все популярнее и все общезначимее. Миллиардер Джордж Сорос, преданный поклонник антимарксиста Поппера, сегодня заявляет: «Я тут недавно читал Маркса – он говорит массу полезного», а слушатели BBC называют Маркса «величайшим мыслителем всех времен».

Частью этого превращения Маркса в общезначимую фигуру стали и две недавно вышедшие его биографии. В 1999 году вышла книга английского журналиста Фрэнсиса Уина (русский перевод 2003 года), а в 2006-м – книга французского экономиста и литератора Жака Аттали, теперь появившаяся в русском переводе. Уин попытался нарисовать портрет Маркса-человека отдельно от его идей и политики и представил его чуть ли не диккенсовским эксцентриком – сердитым книжником в тисках нужды. А Жак Аттали рассказывает о Марксе как о пророке глобализации, который «первым охватил разумом мир как единство одновременно политическое, экономическое, научное и философское».

И о глобализации, и о пророчествах Жак Аттали говорит с полным знанием дела. Он один из блестящих представителей французской административной элиты, советник Миттерана, первый директор Европейского банка реконструкции и развития, занимавшегося приватизацией в бывших соцстранах, а с 1998 года глава PlaNet Finance – «всемирного банка для бедных». Он автор около 40 книг, в том числе двух футурологических – «Линии горизонта» (1990), многие предсказания которой уже сбылись, и «Краткой истории будущего» (2006). В ней он предсказывает образование к 2035 году безжалостной рыночной «гиперимперии», в которой половина человечества, «виртуальные номады», будет жить сносно, другая половина, «инфраномады», прозябать в ужасающей нищете, а наверху будут царить «гиперномады». К 2060 году случится либо гибель человечества, либо переход к «гипердемократии». Аттали и предсказывает будущее, и приближает его, он хочет помочь будущей «гипердемократии», но принадлежит к сегодняшним «гиперномадам», поэтому многие считают его чуть ли не демонической фигурой.

Слишком серьезные люди скажут, что Аттали хочет отобрать наследие Маркса у левых и присвоить его глобалистам. Но Аттали ищет образец не для партий, а для самого себя, для собственной деятельности последних лет (и недаром в прошлом году он выпустил биографию Ганди). Как большинство французских меритократов, Аттали считает, что элита отличается от массы не происхождением и не тайным знанием, а силой ума и блеском способностей. Эти качества он узнает и в Марксе. Из книги вырисовывается такой образ Маркса: блестящий интеллектуал, эрудит, деспот, создающий и распускающий организации, влияющие на судьбы мира.

Идеи Маркса Аттали излагает подробно, но ясной картины его интеллектуальной эволюции не возникает. Дело в том, что Аттали сопоставляет теории Маркса не с тогдашними вопросами и теориями, а с будущими искажениями в рамках марксизма и ленинизма. Раз за разом Аттали восклицает: «Видите, Маркс пишет то-то, значит, он не одобрил бы ни русскую революцию, ни красных кхмеров!» Марксистов, потративших больше ста лет на споры о «подлинном» Марксе, такие восклицания вряд ли убедят, а постороннему человеку, немарксисту, кажется абсурдно-спиритической сама постановка вопроса, каким было бы отношение Маркса к русской или китайской революции. Но Аттали не столько хочет снять с Маркса вину за коммунистический террор, сколько пытается убедить читателя, что для Маркса (как и для Аттали) социализм не заменитель, а преемник капитализма, не антикапитализм, а посткапитализм и, самое главное, что Марксу наследуют люди не левых взглядов, а гениального ума.