Пар клубится по обрывам.
Сколько солнца! Сколько света!
Сколько мягких синих теней!
Все обласкано, согрето
В этот первый день весенний.
Пусть в садах деревья голы,
Но туманен воздух вешний
И несется писк веселый
Из подсохнувшей скворешни.
Хоть за домом у забора
От недавней лютой стужи
Снег лежит, но как озера
У ворот сверкают лужи.
Пахнет степью, старым сеном,
День блестит, и в ярком блеске
От зеркальных луж по стенам
Мерно ходят арабески.
Что за полдень! Сколько света!
Нагуляюсь нынче всласть я.
Прочь печаль! Еще не спета
Песня радости и счастья.
Тени сини. Солнце палит.
Сердце полно вешней дурью.
Божий мир до краю налит
Опьяняющей лазурью.
Теплый, тихий, ясный вечер
Гаснет в поле за буграми.
Сквозь кадильный сумрак свечи
Жарко тлеют в темном храме.
Сквозь кадильный сумрак лица
Смотрят набожней и строже.
И мерцает плащаницы
Шелком вытканное ложе.
От лампад ложатся блики
На узор иконостаса,
Освещая мягко лики
Божьей матери и Спаса.
Дым кадильный как волокна.
И от близости святыни
На душе светло. А в окна
Узко смотрит вечер синий.
…Ночь. Темно. Во тьме дорога,
Загородные строенья.
В сердце радость: у порога
Вешний праздник воскресенья!
1915
Крейсер
Цвела над морем даль сиреневая,
А за морем таился мрак,
Стальным винтом пучину вспенивая,
Он тяжко обогнул маяк.
Чернея контурами башенными,
Проплыл, как призрак, над водой,
С бортами, насеро закрашенными.
Стальной. Спокойный. Боевой.
И были сумерки мистическими,
Когда прожектор в темноте
Кругами шарил электрическими
По черно-стеклянной воде.
И длилась ночь, пальбой встревоженная,
Завороженная тоской,
Холодным ветром замороженная
Над гулкой тишью городской.
Цвела наутро даль сиреневая,
Когда вошел в наш сонный порт
Подбитый крейсер, волны вспенивая,
Слегка склонясь на левый борт.
1915
Хозе – Кармен
Как пьявки губы, и взгляд как жало,
Горячий шепот как шелест роз.
Тоска и радость мне сердце сжала.
Люблю улыбки твоей наркоз.
Бороться с чувством душа устала,
Роятся мысли, как стаи ос…
Все в мире тусклым и мелким стало:
Царят улыбка и змеи кос.
Блестящих взглядов горят агаты,
Томят и нежат своим огнем.
Холодный разум на них сожгла ты.
Ты сердце хочешь спалить на нем.
Что ж… В ком хоть искру на миг зажгла ты,
Навеки станет твоим рабом.
1915
Молодость
Чуть скользит по черной глади лодка.
От упругой гребли глубже дышит грудь.
Ночь плывет, и надо мною четко
Разметался длинный Млечный Путь.
Небо кажется отсюда бездной серой,
Млечный Путь белеет, как роса.
Господи, с какою чистой верой
Я смотрю в ночные небеса!
Путь не долог. Серебристо светит
Под водой у берега песок.
Крикну я – и мне с горы ответит