Избранные тьмой

Девушка расставила припасы лекаря на столике и, намочив тряпицу, поднесла ее к лицу призрака, чтобы смыть остатки крови. Их взгляды встретились, она притворилась сосредоточенной, чтобы не выдать волнения. Пальцы дрожали, а мысли путались. Когда девушка через тонкую ткань тряпицы дотронулась до Лютера, она осознала, что ей совершенно не интересны перипетии войны. Но нужен был предлог для разговора:

– Так что там с повстанцами? Нашли их?

– Повстанцы – не самая подходящая тема для беседы с принцессой, – хмыкнул Лютер.

– Боюсь представить, что они могли сделать со мной и королевством, если бы ты меня не спас. Так что это самая что ни на есть подходящая тема.

Лютер уступил и принялся рассказывать принцессе о стычке с повстанцами. Маргарет слушала его, не решаясь смотреть в глаза. Вместо этого она опустила взгляд на влажную тряпицу, которой промакивала раны Лютера, а он послушно протягивал руки со сбитыми костяшками, чтобы принцесса могла обработать ссадины. Иногда, не сдерживая улыбки, Лютер шутливо упрямился, и тогда Маргарет строго хмурилась и хрупкими руками возвращала его тело в нужное положение.

Лютер в своем рассказе уже перешел к той части, как после драки с повстанцами они с Ником добрались до реки. Маргарет слушала рассеянно. Обронив короткую незначительную реплику, она не узнала своего голоса и притворно закашлялась, чтобы скрыть волнение. Лютер улыбнулся.

– В горле першит, – попыталась оправдаться она.

– Может, тебе тоже мазь нужна? – усмехнулся призрак.

Маргарет не успела опомниться, как он зачерпнул снадобье и потянулся к принцессе.

– Нет, не надо, – рассмеялась девушка, закрываясь руками.

Но Лютер точно не услышал ее и придвинулся ближе. Хохоча и возмущаясь, принцесса попыталась отбиться. После недолгой борьбы платье задралось, его рука соскользнула вниз, и мазь оказалась на щиколотке девушки.

– Давай вытру, – без смущения предложил Лютер.

Он уже успел взять мокрую тряпицу, но Маргарет с алыми щеками выдернула ее из рук призрака. Слишком неловко. Она наспех растерла мазь по ноге, так и не избавившись от пятна до конца, и одернула юбку. Принцесса сделала вид, что ничего необычного не произошло, и как ни в чем не бывало продолжила обрабатывать раны Лютера. Смазав кровоподтеки и ссадины, она забинтовала его кулаки.

– Ну вот. – Маргарет удовлетворенно опустила рукав призрака. – Больше ран нет?

– Есть, – задорно сообщил Лютер. Он совершенно не спешил уходить от заботливой принцессы.

– Показывай, – приказала Маргарет.

Призрак встал и потянул за край рубахи, но остановился и сел обратно. Маргарет вопросительно посмотрела на него.

– Не покажу, – заупрямился Лютер, улыбаясь при этом, как сытый кот. – Ты и так смущена, а будешь стесняться еще больше.

– Неправда, я не стесняюсь, – возразила принцесса и почувствовала, как снова начинают гореть щеки.

– Еще как стесняешься. Мне придется снять рубаху. Если тебя это смущает, могу сам обработать рану или пойти к лекарю.

– Я уже побывала замужем и имею представление о мужчинах. Вряд ли увижу что-то новое, поэтому раздевайся, – велела Маргарет. Она старалась выглядеть спокойной и безмятежной, но душа трепетала, словно листья на ветру. Вихрь смущения поднимался, сжимал внутренности, уносил вдаль мысли. Она закусила губу.

– Уверена?

Лютер не двигался с места, играя с терпением принцессы. Чтобы доказать свою уверенность, она сама потянулась к его рубахе.

– Да это домогательство, принцесса, – захохотал призрак. Он остановил девушку и разделся сам.

Лютер оказался прав – Маргарет тут же увязла в стеснении. Принцесса с небывалым рвением осмотрела большое сине-фиолетовое пятно на боку призрака и, придвинувшись ближе, принялась за дело. Пальцы не слушались. Маргарет старательно покрывала мазью синяк и притворялась, что вовсе не нервничает. Ей было не о чем волноваться – кроме непринужденных бесед и собственных фантазий, между ней и Лютером ничего не происходило. По крайней мере, так Маргарет успокаивала себя. Впрочем, рамки приличия давно стали для нее тесны, и девушка, беря пример со смелой калледионской принцессы, хотела разрушить их.

Она закончила с мазью и взяла бинт, чтобы обвязать раны. Монотонные действия неплохо отвлекали, и Маргарет почти успокоилась, даже принялась весело болтать. Речь ее быстро прервалась судорожным вздохом, когда она почувствовала, как рука Лютера коснулась ноги и медленно двинулась вверх, отодвигая легкую ткань платья, забираясь под юбку. Пальцы призрака нежно, словно летний ветер, касались колена и приближались к бедрам девушки. Маргарет ошарашенно замерла. Наверно, если бы не бинт в руках, она бы забыла, чем занималась.

– Ты продолжай, продолжай, – невозмутимо проговорил Лютер.

– Я… – слова тонули в волнении.

– Продолжай, – мягко настоял призрак, перехватывая смущенный взгляд принцессы.